– Да, вас слушают.

– Таисия, ты чем занята?

– Да думаю скоро укладываться спать. Дочь заканчивает уроки…

– Это хорошо. Но ты мне нужна.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Ну, хорошо. Приду. Только надолго не могу.

– Ладно, понял. У тебя ключ от чёрного входа есть?

– Да.

– Жду.

Родион Александрович положил трубку телефона и подошёл к секретеру, верхние полки которого заполнены книгами, справочниками, брошюрами. Открыл нижние створки и достал из недр тумбы бутылку коньяка, две удлинённые рюмки и отнёс их на приставной столик. Прошёл к холодильнику, спрятанному за дощатой дверкой, искусно вмонтированной в щиты на стенах. Извлёк из него палочку копчёной колбасы, два копчённых бёдрышка куриного окорока, завернутые в пергаментную бумагу. Перенёс на столик. И за ними, из того же холодильника, поставил круглую чашу наполненную яблоками, грушами и бананами. Бананы, экзотические фрукты, доставлялись в кабинет из Обнинска, по специальному заказу с базы отраслевого ОРСа.

Осмотрев сервировку, Родион Александрович открыл бутылку и налил в рюмку коньяку. Выпил залпом. Смакующее подержал во рту последние капельки спиртного, проглотил. Сегодня было за что выпить. Выбрал яблоко и откусил от него полбока. С удовольствием захрустел сочным фруктом.

Когда в приёмной застучали каблучки, он, доев яблоко, бросил кочерыжку в мусорное пластмассовое ведро под столом.

Поднялся и пошёл навстречу вошедшей женщине. Глаза его заискрились, и лицо посветлело. Что стало с этим всегда кажущимся суровым лицом. Даже бородавка между бровями поменяла как будто бы цвет.

Таисия была среднего роста, среднего возраста, который недалеко отошёл от молодости, но и не переступил порога перезрелости. Благодаря природным данным и некоторым хитростям косметики её лицо омолаживалось, глаза лучились в разлёте слегка подрисованных ресниц, бровей, щёки румянились. Взгляд выражал истому, желанный ответ на предполагаемый вопрос. Загадочный и манящий образ. Одета женщина была по-вечернему тепло, в костюме, под низом которого на груди белой накипью курчавился воротничок. Юбка подчеркивала развитые бёдра, и на стройных ногах телесного цвета капроновые чулки или колготки. Чёрные туфельки на среднем каблучке.

Войдя, она успела бросить взгляд на приставной столик – быть пиру. И тут же попала в крепкие объятья хозяина кабинета.

Постояв с минуту в объятьях, Родион Александрович вдруг наклонился, подхватил на руки женщину и закружил по кабинету. Из него выплеснулись мальчишеский задор, радость, как будто вся суровая энергия вдруг истаила и обнажила живой человеческий восторг, силу, любовь к жизни, к женщине. Она, обняв его за шею, смотрела на него с восхищением, обаянием, с радостью. Они целовались, смеялись, радовались, как дети. Не было сказано ни слова, но столько было понятного и прочитанного.

Наконец, он поднёс Таисию к столику. Посадил на стул. Сам прошёл на противоположную сторону, взял бутылку и наполнил обе рюмки на треть. Поднял свою рюмку.

– Тося, давай выпьем за такие вот минуты. Так мне всегда приятно с тобой встречаться, видеть тебя. При виде твоём у меня всегда тонус повышается. – Она прихохотнула. – Так бы тебя всю исцеловал прямо принародно. Но… Но сегодня особенный день, радостный. И ты извини, что не оставил тебя сразу после работы, а выдернул сейчас. Дел всегда по самую макушку. Новость мне только что сообщили.

– Что за новость? Если, конечно, не секрет.

– Нет, дорогая, здесь нет секрета. Мне дали новый завод! Завод «Извести»!

– Правда?

– Да!

– Наконец-то! Сколько ты из-за него перенёс переживаний. Нервов…

– Знаешь. Тося, да не завод меня больше интересовал, если честно.