На этот раз устало вздохнул уже Теодор.

– От чего ты устала? – он выждал несколько секунд, – Где ты была почти половину ночи?

– Я… тренировалась. – девушка закусила губу, предчувствуя ответ. – Как делаю каждый вечер трижды на неделе.

– С ним?..

– С мечом… – приподняла она брови, саркастично склонив голову на бок, – Если я не хочу потерять форму после родов, мне необходимо много заниматься, прости, если доставила тебе неудобства.

– Ты испытываешь на прочность не только свое хрупкое тело, но еще и мое терпение, дорогая. – мужчина медленно подошел к креслу, где сидела девушка, ласково проведя рукой по ее волосам, – Я понимаю, ты сильная духом женщина, многие увлечения твоих сверстниц не приносят тебе удовлетворения, но это еще не значит… что мне плевать на то, где… и с кем ты.

– Виктор – член нашей семьи… – терпеливо ответила Беатрис, не поднимая на него глаз, но лишь крепче прижав к себе сына, едва рука ее мужа коснулась ее головы, – Я попросила его сопровождать меня, так как разлука с домом иногда бывает для меня нелегка, а он… мало того, что обеспечивает мою безопасность в твое отсутствие, но и помогает мне не раствориться в этой… меланхолии. Этой горстке горничных, что ты приставил ко мне, я и локон своих волос не доверю. Мы уже обсудили это… как часть договора перед свадьбой, и мой отец одобрил мой выбор. Глупо искать в наших взаимоотношениях подтекст, Теодор.

Мужчина зашевелил усами, под которыми прятал тонкие губы, в этот момент и так сжатые в едва заметную полоску. В ярком свете камина, в пляшущих на его серьезном лице бликах, плутавших в густой растительности и волосах, его мощная фигура казалась похожей на таинственного Минотавра, разве что маленького Тесея здесь защищала сама Немезида.

– Подтекст?.. – ласковая рука неспешно накручивала волосы на пальцы, не сразу дав знать о своих намерениях.

Палец вскоре сменился кулаком и обхватив волосы жены в тугой пучок мужчина с силой потянул вверх, медленно заставив ее подняться с места. Он не хотел будить сына, потому резко не дернул, от чего Беатрис лишь зашипела от боли, но не закричала от неожиданности.

– Думаешь, я не знаю, с какой репутацией я забрал тебя из дома? Кем бы ты была, не будь сейчас здесь меня? Горсткой пепла?.. – он развернул ее лицом к себе и теперь буравил взглядом ее искаженное в оскале лицо. – Я люблю тебя, Беатрис, ты будоражишь мое сердце и душу, пробуждаешь к жизни то, что, как мне кажется, уже давно бы покрылось пылью, превратив меня в безжизненное изваяние, однако, заклинаю тебя, не забывайся! – прошипел он, с новой силой сжав кулак в ее волосах, – Этот человек – дьявол во плоти, что соблазнил твою душу, и лишь страх потерять тебя окончательно не позволяет мне выставить его прочь. А что до договора – твой отец продал бы тебя самому Сатане, если бы это избавило его от пятна на репутации, так что в твоем положении бессмысленно прикрываться этим. Остерегайся!..

– Оставь его в покое!.. – прошипела в ответ девушка, лишь крепче прижимая к себе ребенка. Она знала, что дальше угроз дело не зайдет, Теодор прекрасно осознавал свои риски, но впутывать в это Аскеля… это было бы уже слишком. – Я стараюсь для тебя, как могу, я бесконечно благодарна тебе за все, что ты сделал для меня, сделав мне предложение и оказав милость моей семье. Ты дал мне возможность стать доброй женой и матерью, что бесценно для меня. И наш сын – прямое тому доказательство. Ты любишь меня, несмотря на то, кто я есть, ты достоин уважения и признания, однако требовать от меня слепого обожания и раболепия не входит ни в один пункт ни нашего договора, ни понятий о чести и достоинстве, а посему… остерегайся, Теодор… – прищурилась она, блеснув глазами, но не позволив даже мышце дрогнуть на своем лице, – Я не позволю тебе причинить вред моей семье. Ты не знаешь, на что я способна, но фехтование… лишь малая из этого часть.