– Хм, – Якут призадумался, – это значит, что у тебя денег нет. Были бы деньги – был бы лестничный проём.

– При чём тут деньги? – возмутился Борис.

– Всё дело в деньгах, – снисходительно объяснил Якут.

– Нет, тут не в деньгах дело, – не согласился Борис. – Может, предупреждают меня о чём-то? Знать бы о чём.

– Мой дед объяснил бы, – Якут сбавил скорость и свернул с основной трассы на просёлочную дорогу, – он у меня шаманом был.

– Ага, причём двухметровым шаманом. Врёшь ты всё.

– Не вру, – меланхолично возразил Якут. – Кажись приехали.

Машина, несколько раз подпрыгнув на ухабистой дороге, остановилась возле приземистого одноэтажного дома. Дом был построен из красного кирпича и имел продолговатую форму, как у барака. А может это и был барак, обложенный кирпичом. Окна здания были наглухо закрыты шторами, а забор, окружающий участок, имел внушительные размеры и был наверху залит смолой вперемешку с битым стеклом. Возле забора стояло несколько легковых автомашин, и Якут, немного покрутив баранку, пристроился рядом с ними.

– Там это, уговор такой, – Якут достал из бардачка две чёрные балаклавы в виде шапочек с прорезями для глаз. Края ткани опускались вниз и доходили чуть ли не до плеч. – Пока Бенч не даст команды, нужно всем быть в балаклавах. Надевай…

Борис повертел балаклаву, рассматривая её со всех сторон. Не нравилось ему такое начало, но делать нечего, нужно подчиняться. А может это и к лучшему? Безопаснее. Послушал, не понравилось, ушёл, и никто твоего лица не видел. Видимо, не дурак этот Бенч. А может это какое-то шоу, чтобы жути нагнать. Ладно, посмотрим.

Они надели балаклавы и, выйдя из машины, вошли во двор. Пусто. Подошли к домику и Якут набрал какой-то телефонный номер. Послышались шаги и входная дверь приоткрылась. Перед ними стоял широкоплечий мужчина в инкассаторской форме и надетой на голове балаклаве.

– Позывной? – спросил он вкрадчивым голосом.

– Якут, – ответил Якут, – а это мой друг, о котором я тебе рассказывал.

Мужчина посторонился, пропуская их внутрь, а затем тщательно запер дверь на несколько засовов.

Комната, в которой они оказались, была просторной, с минимальным количеством мебели: большой круглый стол и около восьми стульев, расставленных по периметру. Освещения не было, и лишь через неплотно закрытые шторы кое-где пробивались лучики солнца, разгоняя густой полумрак.

Инкассатор принёс зажжённую свечу в подсвечнике и поставил её в центре стола. Огонь высветил четыре мужские фигуры, замершие над столом. На троих были надеты такие же чёрные балаклавы, как и у них, а у четвёртого маска была какого-то болотного цвета.

Тени от предметов плясали, придавая всей обстановке какой-то загадочный, таинственный вид.

– Ну что же, начнём, – инкассатор оглядел стоящие вокруг стола молчаливые фигуры. – Я собрал вас в этом месте, чтобы познакомить друг с другом и обсудить план предстоящей операции. Так что главный тут я. Но прежде чем мы снимем маски и начнём обсуждение, нам предстоит дать клятву. Это нужно для того, чтобы мы были уверены друг в друге. Нарушителя клятвы настигнет суровое возмездие. Поэтому подумайте хорошенько. Кто готов дать клятву – может остаться, кто не готов – может сейчас уйти. Никто никогда не узнает этого человека, и никто не будет его преследовать.

Мужские фигуры зашевелились и стали переглядываться. Бориса почему-то не столько смутил вопрос дачи клятвы, сколько его мучила мысль о том, будут ли они разрезать себе ладони или прокалывать пальцы, чтобы скрепить клятву кровью. Он понимал, что это звучит безумно, но обстановка комнаты и тон инкассатора давали все основания поверить в такое развитие событий.