– А это уже решают родители. Они могут жить с любым из родов: хоть мужа, хоть жены. Ребёнок получает имя рода, в котором был рождён.

– Но тогда получается путаница: по родовому имени почти невозможно понять, кто является родителями ребёнка.

– Ну да. А разве это важно? Родовое имя определяет, какой род в ответе за тебя и твои поступки, и глава которого из родов может принимать решения, влияющие на твою жизнь. Кстати, род можно и сменить, если у тебя, например, не сложились отношения с главой или другими родичами. Да ты не переживай, такое редко случается.

– Но как тогда не допустить близкородственных браков? Или законы наследственности на драконов не действуют?

– Ну почему же, действуют. Поэтому каждый род и каждый клан ведёт родословное древо, с которым будущим родителям нужно свериться, прежде чем… Ну, ты понимаешь. И вот тут как раз очень удобно, что родовое имя у дракона меняется редко.

– Всё равно получается запутанно, – растерянно пробормотала я. – Но у вас, видимо, есть куча времени на эти разбирательства.

– Ага, точнее – у наиболее старых драконов. Они веками сидят в Гнезде, и подобные занятия доставляют им невероятное удовольствие. Это что-то навроде вязания у ваших бабушек.

Я представила себе огромного дракона в очках за вязанием. Вязал он почему-то розово-голубой шарфик. Получалось неплохо, вот только когти постоянно путались в петлях.

– Ладно. А с именами что? Они тоже имеют какое-то «особое и важное» значение?

Видимо, у меня было слишком серьёзное выражение лица, потому что обычно спокойная Мариша громко расхохоталась, но тут же опомнилась и смущённо захихикала в кулачок. Библиотекарь выглянул из-за ближайшего стеллажа и сурово посмотрел на нас. Мы сделали честные-пречестные глаза. Когда блюститель тишины вернулся к своим библиотекарским делам, я повернулась к драконице.

– Ну, так что насчёт имён?

– Нет никаких правил для имён, Исса. Вообще никаких. Как хочешь – так и называй ребёнка. Хоть Тучкой, хоть Солнышком, хоть Архимагом Мира. Хотя вру: последний вариант не подходит, имя должно состоять из одного слова. О, тогда можно Архимиром назвать! Здорово, правда?

Я не ответила, так как была очень занята: подбирала с пола челюсть. Через пару минут всё же уточнила:

– Получается, что ребёнка можно назвать в честь явления природы, персонажа книги, города, в котором познакомились родители, и вообще чего угодно?

– Ага. Главное не забывать, что имя потом поменять нельзя, и ребёнку с ним жить всю жизнь. А у драконов она, сама понимаешь – долгая.

Знаю, нужно было сдержаться, но не задать этот вопрос я не могла.

– О чём, интересно, думали родители Керрима, когда его так называли?

– В смысле? – не поняла драконица.

– Ну, у него краткое имя – Керр. Неужели его в детстве не дразнили?

– Как дразнили?

Боги, неужели она действительно не понимает?

– Как-как – в рифму!

– А-а… Фу, Исса, откуда такие мысли?

– Я всего лишь сопоставляю факты. Ну так что, дразнили?

– Да вроде нет, – драконица пожала плечами и на несколько секунд задумалась. – Мы же в детстве общаемся только на родном языке, а в драконьем у этого имени чуть другое произношение и очень даже красивый смысл. И вообще: пойди и сама у него спроси.

– Я что, похожа на самоубийцу?

Мариша критически оглядела меня с головы до ног и важно кивнула, подтверждая диагноз. Окончательно уверившись в своей некомпетентности в вопросах драконьей номенклатуры, я приняла единственно верное решение:

– На сегодня, пожалуй, хватит. Пошли обедать, а?

За следующий месяц мы с ребятами неплохо сработались. По утрам Лисшу выматывал нас на общей тренировке в замке, а после обеда я шла в библиотеку или работала в лаборатории. Так проходила только половина дней декады. Раз в два-три дня мы с самого утра отправлялись на горный полигон, и там уже я гоняла ребят. Согласно плану обучения, сначала отряду нужно сформировать собственное представление о том, как вести бой с магом. И только потом я предложу им те методы, до которых они к тому моменту не додумаются сами.