Фитиль! Фитиль!! Фитиль!!!

Ну фитилище воткнули мы-с панку Рябому!

Наутро позвонили из «Комсомолки», поблагодарили за отличный материал!

И что любопытно. На второй странице дали коротышку информушку из Грузии. Написал её Ираклий Хуцишвили, мой первый редактор. Когда-то он был редактором «Молодого сталинца». Сейчас стал корреспондентом «Комсомолки» по Грузии.

Мой очерк раз в десять крупней заметки Ираклия. Ученик шагнул дальше учителя.

Как-то нескромно-с…

Итак, что плохо для Рязани, то превосходно для Москвы!

Говорят, когда рябой сычун увидел этот мой разогромный очерк в «Комсомолке», он позеленел и стал ещё рябее и просипел:

– Мда-а… Прижал-таки мне чуприк яйца дверью…

Но мне он сквозь кривые ржавые бивни процедил:

– Ты-то особо не фуфырься. Кто дал? Мальчишки! Что они там, в Москве, понимают в селе?

– А вы в Рязани много понимаете в селе? Вы хоть одну строчульку написали про село?

Рябое лицо его пошло пятнами.

Мне он ничего не ответил. Помолчал, значительно посмотрел в пол и криво присмехнулся:

– Ну что, субботарь, фестивалишь в душе?

– Разно… А при чём тут суббота?

– На досуге я поизучал твою биографию. Первую в жизни заметку опубликовал в субботу. Что заметка… Ты-то у нас сам субботнее явление Христа народу…

– Да, я в субботу родился. И что из того?

– А то, что в субботу, как выяснили учёные, рождаются гении. Мда-а… Подляночку мне на весь Союз мог выдать только гений…

– Вашими же доблестными старательствами…

– Только чего не подписался полностью? Чего не указал, что ты сотрудник «Рязанского комсомольца»?

– А зачем?

– Пусть знает страна, что есть такая в Рязани газета.

– Может… А разве стране не стоило знать, что есть в Рязани ещё и такой редактор? – кивнул я на него. – Может, и вас следовало в авторы включить? Ради крикламы?

– Реклама ещё никому не помешала…

Мой московский «Огородище…» окончательно доломал наши отношения.

Так он мне и помог.

Среди прочих своих нетленок я отправил в Тулу, в «Молодой коммунар», и «Огород…». Когда редактор Евгений Волков увидел его, он тут же принял моё предложение и взял к себе в штат без испытательного срока.

До этого Евгений работал собкором «Комсомолки» по Новосибирской области.

13 сентября 1963

В Тулу я ехал через Москву.

На каждой остановке с соседней плацкартной лавки срывался толстячок и летел на вокзал.

– Куда вас носит? – спросил я.

– Оё! И не спрашивайте… Я был у кардиолога. Так этот шокнутый мормон накыркал мне, что я могу в любую секунду отстегнуть копыта. Вот я и бегаю к кассам за билетом лишь до первой станции.

– Какой вы полохливый скопидомушка! – усмехнулась ему полная красивая старушка, сидела напротив меня за откидным столиком. – Мне бы ваши печальки…

Разговорились. Оказывается, у неё какая-то мудрёная нервная болезнь. Уже 15 лет пухнет. Не двигается. Не может сама раздеться. На носилках вносили её в вагон.

Я разламывал ей булку, мешал чай. Окает она. Она из Плёса (под Ивановом), откуда Левитан. Волжанка. Там у неё с мужем украли чемодан. В нём её лучшая одежда, бельё, деньги, что скопила для крымского курорта, куда сейчас и едет.

Жаль её. А она не хнычет. Бодра.

На мягкой улыбке вспоминает:

– Как-то вышел от меня мой лечащий врач и в коридоре наткнулся на приятеля. Говорит: «Знаешь, вот странная больнуша… По всем моим диагнозам должна бы умереть лет тринадцать назад, но до сих пор здравствует!» – Тот и отвечает: «Это, коллега, ещё одно подтверждение того, что, если больной действительно хочет жить, медицина бессильна». Посмеялись и разошлись.

А мне, ёшкин козырек, вспомянулось, как хотели меня вылечить народными методами. Лежала я в больнице. Ходил ко мне из соседней палаты один болящий старичок. Вот он и говорит мне с моей подругой Сашей: