Марк слушал его как во сне, даже не пытаясь по-настоящему анализировать происходящее. Он начал было терзать себя мыслью о том, что замкнулся в себе и заперся в небесах и не заметил, как конец света подобрался так близко; потом мысль о безвозвратной утрате Евы и Мария болью сжала сердце, но через мгновение Марк понял, что все это не имеет значения. Ничего не изменить и не отменить. Потуги Кира и Кронса напрасны – миру конец. Хотя, возможно, не для всех. Как он говорил, Кир? Стиранием всех причастных? Получается, не связанные с Вэлом могут продолжать жить, и миру в целом не конец. Тогда как объяснить исчезновение Барта? Он же, кажется, никак не был причастен к судьбе властителя. А водитель музобуса, домашние животные, о которых говорит Заг? Что-то не сходится. Или Кир ошибся, или здесь что-то другое. Если бы исчезали причастные к ситуации транспортации, то Кир и Кронс должны были исчезнуть первыми, поскольку находились тогда рядом. Или это не играет роли? И что я ухватился за слова Кира? Он еще ребенок, не может точно знать. Но столько совпадений! А Кир ведь не говорил о конце света. С чего я это взял? Он говорил лишь, что история изменится, а вслед за этим изменится и реальность… Изменится, но не исчезнет! Некоторые люди исчезнут, сотрутся, но не все… Марк почувствовал некоторое облегчение, пока не вспомнил о птицах. Эти-то каким боком причастны? Пролетали над порт-лабораторией, что ли? А кошки и собаки? Нет, что-то здесь не то.

– Марк, ты меня пугаешь, – дернул его за плечо Заг. – Ты меня совсем не слышишь?

– Ты что-то говорил? – очнулся Марк. – Прости, я задумался.

– Я только и делаю, что говорю, а ты никак не реагируешь, – обиженно ответил Заг.

– Скажи, ты знаешь, где Фрол живет?

– Репнин что ли? Знаю, конечно.

– Отведи меня к нему.

– Сейчас что ли?

– Да.

– Так он спит, наверное, он рано ложится.

– Разбудим, – решительно произнес Марк. – Мне необходимо с ним поговорить. Время не ждет.

Он резко встал и пошел, забыв, что не знает, где живет инженер, но словно ведомый внутренним навигатором, безошибочно выбрал верное направление. Заг какое-то время с удивлением смотрел ему вслед, а потом побежал догонять, думая, что приятель тоже стал немного странным.

Кронс психовал: он уже в четвертый раз слушал выступление властителя в саду музея, предугадывая почти каждое слово, которое тот скажет, а на Нину, судя по всему монолог Вэла никакого впечатления не производил – она оставалась неподвижна и безучастна к происходящему вокруг.

Кир внимательно наблюдал за показаниями приборов, передающих данные о жизненных функциях Нины, надеясь увидеть хотя бы какие-то изменения цифр и линий на экранах.

Чарли давно ушел, оставив видеозапись министру, потому что дежурная медсестра пригрозила доложить доктору о том, что здесь творится, если посторонние не покинут клинику. Он даже не пытался притвориться не посторонним, понимая, что кого-то в любом случае придется выдворить, и добровольно исполнил распоряжение медсестры, про себя сокрушаясь, что толком так ничего и не понял, что происходит. Корреспондент задержался было у стола дежурного, планируя взять у привлекательной девушки интервью и сделать потом из него небольшой материал о буднях медицинских работников, но сестра, испугавшись возможной реакции Ашуры на появление такого рода информации в сети, наотрез отказалась отвечать на вопросы и безапелляционно указала парню на дверь. Чарли ушел из клиники, но журналистский зуд становился все сильнее, не давая ему возможности покинуть небеса без горячих новостей. Вернуться сейчас на дно – все равно что не использовать шанс по-настоящему заявить о себе. Так он рассуждал, планируя осмотреться здесь в надежде увидеть что-нибудь интересное. Жизнь небожителей, малоизвестная донным обывателям, рисовалась в их воображении далекой от реальной, не становясь оттого менее притягательной. Любой репортаж с места событий в небесах мог стать звездным часом журналиста, повысить его личный рейтинг настолько, что потом ни о чем уже беспокоиться будет не нужно.