Они включили воспроизведение записи со своих основных камер – того, что люди считали глазами Реплик. Стало понятно, что сделала Римма: она обтекла собой противника, чтобы помешать ему, перекрыла ему доступ к воздуху на несколько секунд, чтобы лишить всякой способности сопротивляться, и потом уже скрутить.

Вот только лже-Нику с ножом это не очень остановило, только замедлило. Римма вообще не ощутила, что лже-Ника дышит, хотя её тело было тёплым. Она была построена не из адаптивного коллоида и при сильном давлении попросту пропускала посторонний объект внутрь себя.

– Пока я думала, что делать, – продолжила Римма, не улыбаясь, – Ника выполнила сброс. По ходу, она догадалась быстрее меня.

У Александра мурашки пробежали по спине. Несколько раз у модели Ники случались критические сбои – дефект кода, проводящего конструирование имитированного мышления – и модель выполняла автоматический сброс, удаляя дефектную часть данных, возвращая к недавней автоматической резервной копии. Ника на экране тогда вздрагивала, ненадолго утрачивала резкость и продолжала совсем другой разговор, словно так и должно быть. При том, что в недавнем прошлом такой темы точно не было.

Зрители увидели, что очертания Ники, присевшей на постели, готовой броситься на противника, смазались на долю секунды, а затем Римма «отошла», освободив лже-Нику, а та выронила нож и рассеялась густым туманом, оставив немного серого порошка на полу.

– Порошок мы собрали, он в электромагнитной ловушке, – пояснила Ника как ни в чём не бывало. – Я предположила, что сбой может быть в моей модели. Я потеряла всего три десятых секунды памяти, а объект полностью дестабилизировался. Саша, ты разрешаешь показать те две странных реплики?

Александр кивнул, и Ника вывела на экран окно клиентской части. Первое – где Ника обиженно заявляла, что она не дура, и второе – с фразой «Или я, или никто».

– Сдуреть! – высказалась Римма, всматриваясь в оба кадра. – Мама, у её модели нет сбоя. Ну, который я могу обнаружить. Это внешнее воздействие, смотрите.

Она показала часть того же эпизода, но явно снятого в другом спектре. Лже-Ника стояла поверх области пола, на котором явно отображалась правильная шестиугольная сетка, узлы которой – вершины правильных шестиугольников – ярко светились под ногами лже-Ники, но угасали и пропадали на расстоянии метра.

– Очень точно повторяет мой первый кошмар, – и Александр пересказал его своими словами. – Ника сделала замеры и поставила мониторы. В спальне нет никакой аппаратуры, которая могла бы создать такую сетку. Я могу ошибаться, но это очень походит на голограмму. Нет материальных предметов…

– Кроме ножа, – уточнила Ника. – Он не исчез.

– Да, кроме ножа. Но остальное как будто силовое поле, как его в книжках описывают. Не знаю, что это было, мы не видели начала процесса, а когда объект дестабилизировали, сетка полностью исчезла через двадцать три секунды.

– И ещё. Во время инцидента из бытовой электросети квартиры кто-то потреблял четыре с лишним киловатта мощности, – добавила Ника тихо. – Я проверила потом, у нас ничто не могло столько забирать, и не было неисправностей.

– То есть мы отдавали энергию на поддержание этого фантома, – покачал головой Александр. – Круто. Ну, не совсем фантома.

– В общем, мы по всей квартире поставили датчики электромагнитных возмущений, – закончила Римма. – У нас не было запасной базовой станции, но я бы поставила, если честно.

– Это тот контейнер, который резерв коллоида и зарядная станция? – посмотрел Александр в глаза Вероники.