Я, конечно, могу “нагуглить” ответы на каждый вопрос, выставить себя умницей в физике и продемонстрировать маме, что репетитор мне не нужен, но она же знает мои школьные оценки и видела аттестат. Скачок с тройки до пятерки будет слишком сказочным, ровно как и провал на перспективных вступительных. Поэтому куда логичнее завалить тест, чтобы этот Оленьевич испугался и не взял меня-глупенькую заниматься, а мама пересмотрела свои желания относительно меня и вуза.

Приступим.

Сажусь за стол и выдвигаю ящик, где лежат уложенные по цветам рядами карандаши и ручки – это просто мой персональный эстетический кайф. Беру одну из ручек и читаю заголовок на выданных репетитором листах: “Контрольный входной тест по общей физике, первый курс”.

Ничего себе! Он мне еще и задания для первокурсников втюхал?!

Замечаю, что листы на углу скреплены скобой степлера и все бы ничего, но один из листов во время скрепления явно выехал из общей стопки и торчит дальше остальных.

Господи, как же это раздражает!

Стискиваю зубы и недовольно выдыхаю, пробегаюсь по текстам заданий взглядом и перелистываю страницы – почти пятьдесят вопросов, это очень много. Но какая ж разница, если мне ставить просто наугад, да?

Читаю первый вопрос: “Верно ли суждение: материальная точка обладает массой”.

– Откуда я знаю? Ну, пусть не обладает массой, – шиплю себе под нос и отмечаю вариант под буквой “б” – неверно.

Угол.

Бесит.

Качаю головой и читаю следующий вопрос, а взгляд так и цепляется за проклятый выехавший угол. Пытаюсь перебороть это дикое чувство, но у меня не выходит. Хватаю ножницы, отгибаю и вытаскиваю чертову скобу, после чего беру свой степлер, выравняв листы вместе идеально ровно и так, чтобы дырки в бумаге совпали, скрепляю их заново. Облегченно выдыхаю и убираю степлер на место.

Словно гора с плеч упала.

Беру ручку и начинаю заполнять тест. Медленно читаю каждый вопрос и даже если знаю правильный ответ, то ставлю другой, гарантированно неверный. Периодически поглядываю на часы, чтобы уложиться ровно в двадцать минут, тем самым показав, что я старалась и думала, а не просто обводила буквы.

Когда заканчиваю с тестом, возвращаюсь на кухню и протягиваю Вячеславу Оленьевичу заполненные листы. Судя по их с мамой улыбкам – обсуждали они точно не меня и мою учебу.

– Я сделала, было очень сложно, – стараясь изобразить разочарование своими успехами, говорю я и сажусь на свое место. – Я больше половины вопросов попросту не знаю и видела их впервые.

– Сейчас сразу и проверим, – чуть улыбнувшись, говорит мужчина.

Тянется к своей сумке, достает из нее проверочный лист и ручку, после чего начинает проверять мою работу. Мама нервничает, по ней видно, что от переживаний она не знает куда деть руки и чем их занять. Мужчина же относительно спокоен, он изредка поднимает на меня взгляд, затем переводит его на маму и что-то зачеркивает в выполненном мной тесте. Очевидно, что он в шоке от моих “знаний” и сейчас придумывает, как потактичнее отказать моей маме и соскочить с репетиторства.

Оленьевич заканчивает проверку и складывает листы пополам. Криво складывает, черт возьми, меня даже передергивает. Перфекционизм – точно не про него!

– Ну, что там? – первой не выдерживает мама, покручивая в руках чашку с остатками чая.

Репетитор вздыхает и поворачивается к ней, натянув на лицо свою эту доброжелательную улыбочку.

– Все слишком плохо? – спрашиваю я.

Блин! Уж слишком мой вопрос прозвучал радостно, нужно держать себя в руках!

Оленьевич поворачивается ко мне и ловит мой взгляд своим, в голубых гляделках мужчины плещутся сомнения и что-то еще, нечто яркое, будто бы заинтересованность.