Владимиров оторопело смотрел на это чудо техники, прошло, наверное, несколько минут, пока кто-то не похлопал его сзади по плечу. В человеке, выведшем его из оцепенения, он узнал начальника МУРа Вячеслава Ивановича Грязнова. Грязнов был один, без положенной высокому начальству свиты, то есть она, разумеется, была, но до Владимирова пока не добралась – рассеялась по парку.

– Идиотизм какой-то, мать их! – добродушно сказал Грязнов. – Лабиринтов понастроили! Еле вас нашли. Скоро тут минотавры заведутся. Будут VIP-персон трескать, не облизываясь. Ну, докладывай!

Владимиров отстранился, давая начальству обзор, и произнес, от волнения размахивая огнетушителем:

– Компьютер стрелял, Вячеслав Иванович. Как вы точно заметили, мать их растритак! Робот, представляете!

– Да, робот-киллер, – пробурчал себе под нос Грязнов, сунул голову в салон и даже цапнул пальцем раскаленный ствол. Хотел что-то добавить, но не успел – на всех парах к ним подлетел следователь и, не поздоровавшись, принялся докладывать:

– Убиты, судя по обнаруженным на месте документам, Тарасенков Виктор Тимофеевич, председатель теннисной федерации, некто Марков Евгений Степанович и двое телохранителей, есть раненые. В данный момент проводится первичный опрос свидетелей с целью выяснения обстоятельств произошедшего и установления примет возможных убийц или убийцы. Также мною лично…

– Ну и как, есть приметы? – перебил его Грязнов. – Могу подсказать: туловище круглое металлическое с характерными штриховыми делениями через каждые пять градусов, голова прямоугольная металлопластиковая, имеет существенные повреждения в результате взрыва. Вот он, красавец, полюбуйтесь! – и, отвернувшись от следователя, увлек Владимирова в сторону. – Капитан, будешь работать по этому делу до победного. Разберись в первую очередь с Хайкиным, он у нас не просто так депутат, а целый вице-спикер, насколько я понял – изрядный кусок дерьма, индюк напыщенный. Дело, конечно, твое, можешь поступать, как сочтешь нужным, но если хочешь чего-нибудь от него добиться, мой тебе совет – валяй ваньку.

– Господи, за что? – бесконечно повторяла Ольга. – Почему это случилось со мной?

Она сидела, забравшись с ногами в свое любимое голубое кресло. Мягкие, обтянутые коротким мехом подлокотники, высокая, под Олин рост, спинка. Ей нравилось вот так сидеть, просматривая конспекты или отдыхая после шумной вечеринки. Неизменно появлялось ощущение комфорта и защищенности. Но сейчас. Сейчас ничто не могло заглушить чувства тоски и горького недоумения.

– Как же так? Ну почему, Господи?!

Сколько она уже вот так сидит? Час, два, три?

Уже вечер, из открытого окна потянуло прохладой.

На небольшом столике рядом – фотография в черной рамке. Последний снимок Игоря. Сделал его месяц назад корреспондент журнала «Компаньон», когда брал интервью. На ней Игорь в своем офисе, рядом с люстрой Чижевского, сдержанная улыбка, взгляд чуть в сторону. Взгляд настороженный или даже испуганный, раньше она не замечала этого. Или не хотела замечать…

Они познакомились три года назад. Она – студентка-первокурсница юридического факультета, он – преуспевающий молодой бизнесмен. Ольга всегда любила шумные компании. Как-то в декабре она с друзьями забрела во «Фламинго» на Маросейке, решили погонять шары. Погоняли. С азартом, с шуткам, с пивом. Но она тогда взялась за кий первый раз в жизни, и, естественно, руки не слушались, пальцы деревенели, удара не получалось, шары разлетались совсем не туда, куда хотелось. Это ужасно ее сердило, а друзей, более опытных, но менее азартных, веселило до слез. В конце концов она не выдержала и закричала на весь зал: