– Хорошо, – Теперь уже Андрей протянул руку, – Мы воплотим эту «Чудо идею» в жизни с условием, что лично я придумываю и утверждают законы нашей технологии?

– Безусловно! – Миша подскочил с места и мгновенно пожал собеседнику руку, – Как назовём нашу «Чудо идею»? – с улыбкой продолжал он.

– Быструю фазу сна, что мы только что обсуждали, также именуют, как «REM-фаза», можно обозвать её «Self-Managed REM».

Миша отмахнулся от данной идеи и ринулся в спор, – Не-е! Такое сложное название не примут у нас на родине, давай-ка что-нибудь попроще?

– Управляемый быстрый сон? – тупо и навскидку ответил Андрей.

– Как тебе REM-сон?

– Английский с русским – фигня! – посмеялся Андрей.

– REMSON? По-русски будет звучать также мягко «Ремсон», как имя для собаки или чего-нибудь, что будет рядом с человеком настоящим другом.

– Да, хорошо звучит… – далее Андрей утвердительно воскликнул, – Ремсон!

Миша утвердительно ответил, – Ремсон, друг мой! Ремсон!

Не смотря на все излюбленные слова фантастов «Допустим» и «Предположим» у Михаила Аркадьевича и Андрея Евгеньевича получилось успешно реализовать и протестировать свою технологию, однако путь, что прошли наши герои ради достижения цели, оказался тернистым, для многих спорным, но жутко интересным!

Лёд тронулся, когда ребятам стукнул четвертак, спустя год после разговора за кружкой кофе. За столь короткий промежуток времени Андрей Евгеньевич, трудясь над технологией практически в одиночку, умудрился довести все нюансы до состояния близкого к правде. Михаил Аркадьевич обслуживал своего коллегу, как бы грубо не звучал сей глагол. Пособия и техническая литература вместе с необходимыми материалами для конструкции аппарата образовывались на столе у Андрея Евгеньевича чуть ли не из воздуха – так быстро всё доставал и находил его коллега. И всё же учёный в одиночку подобен выстрелу в воздух: громко, впечатляющее, но бессмысленно. Михаил Аркадьевич ни раз предлагал коллеге спонсоров для реализации проекта в жизнь, однако тот отказывал ему по разным причинам. Правда крылась в откровенном недоверии к незнакомым людям, что для северного человека выглядели беспощадными зверями, жаждущими разорвать их на кусочки. Помощь частных технологических компаний не устраивала учёного, ведь тот опасался, что они украдут технологию, одурачат коллег на этапе подписи бумаг, запутав простофиль в паутине бюрократии. Государственная поддержка также не была симпатична Андрею Евгеньевичу, не зря же он всё детство дружил с такой литературой, что прямым текстом твердила: «Государство – машина по обману людей, созданная самими же людьми». В конце концов Михаил Аркадьевич устал тратить силы на убеждение коллеги в обратном, пытаясь склонить его недоверие в сторону здравого размышления без стереотипов и предрассудков. Тайком от коллеги он нашёл знакомого, что взаправду вдохновился их идеей и оказался рад продвинуть её в совет директоров компанией, удачно занимающей место между свободного рынка и властью в их стране.

Чуть ли не силой Михаил Аркадьевич притащил коллегу в офис той компаний, о которой идёт речь. Усадил в зале ожидания, сам же убежал в отдалённый кабинет для делового разговора со знакомым. Андрей Евгеньевич остался один, в процессе ожидания постоянно осматривал и изучал интерьеры атриума, где на стенах висели плакаты с лозунгами «Надёжность и инновации для вашего успеха!». Рядом с ним стояла дубовая тумба с разложенными буклетами, один из которых он взял, чтобы собрать крупицу информации о компании, – Заслон! – гордо прочитал он вслух оглавление и ухмыльнулся, тем самым выражая яркое недоверие, – Разработчики и производители авиационного, морского и сухопутного, – далее он сглотнул слюну и не так громогласно прочитал, – Вооружения! – откинул буклет, обхватил руками кожаный портфель с бумагами и, слегка подёргивая головой от возмущения, принялся шепотом ругать Михаила Аркадьевиича, – Начальники войны! Он привёл меня к начальникам войны!