– Никогда не пробовал.

Аппасориди, стоя чуть позади, громко фыркнул. Гомса опять словил ступор и пару секунд сверлил меня пытливым взглядом, как будто надеялся открыть в себе недюжинные элийрские способности. Я усмехнулся и мягко, но настойчиво подтолкнул его к уже открытому входу.

Мастерская оказалась куда опрятней и чище, чем можно было предположить. Вернее, ее даже нельзя было назвать мастерской в прямом смысле этого слова. Это был дом, жилище, светлое, ничуть не роскошное и не перегруженное комфортом, но по-своему очень и очень уютное. На светло-коричневых стенах висели панно, копировавшие романтичные пейзажи незнакомых мне планет, полы выстланы ткаными коврами, вся мебель, включая шкафы и полки, сверху донизу уставленные бумажными книгами, была выполнена из дерева. Если бы не наличие верстака и деталей роботов, разбросанных тут и там, мне бы и в голову не пришло, что здесь кто-то что-то способен чинить. Массивная лестница в углу, как я без труда понял, вела на второй этаж к личным комнатам, где старики и ночевали. Нас усадили за накрытый вязаной скатертью стол и поставили перед каждым по кружке дымящегося кесса. Футляр с армиллой лежал в самом центре.

– Раз ничего крепче вы не желаете… – пробормотал Аппасориди, с кряхтеньем опускаясь на угловой диванчик. Бластер при этом в кобуру он так и не убрал, а выложил его прямо на стол, видимо, в качестве напоминания, чтобы мы слишком не расслаблялись.

– Что ты с ними сюсюкаешь? – сварливо бросил Гомса, прижав пятую точку к верстаку. – Давай уже к делу!

Поскольку мы с Эйтн продолжали помалкивать, Аппасориди поочередно одарив каждого из нас пристальным взглядом, заговорил:

– Ну что ж… Полагаю, бессмысленно выспрашивать у лейра, зачем он прибыл в Лабиринты Крадосса, еще и в сопровождении столь прославленной особы, как леди Аверре? – Тут он отвесил в сторону Эйтн учтивый поклон, а когда она надменно хмыкнула, продолжил: – Признаться, мы рассчитывали на встречу с кем-то менее заметным, однако если…

Я перебил:

– Вы? Рассчитывали?

В отдающих болотной зеленью усах Аппасориди спряталась лукавая улыбка:

– Мы, парень, мы. Должен сказать, персонам, вроде вас, редко удается пройти таможню и сделаться при этом предметом всеобщего и, что самое главное, пристальнейшего внимания. Двуствор наивен, как ребенок, а вот его прилипала умеет создавать проблемы. И если даже нам стало известно, кто появился в Лабиринтах Крадосса, будьте уверены, узнают и другие.

– Другие? – подала голос Эйтн.

Аппасориди кивнул:

– Все верно, моя госпожа. Или вы думали, исчезновение двух первых лиц Тиропля осталось без внимания? На Параксе ценят своих правителей, какими бы беспутными те ни были, и если кто-то из них ни с того, ни с сего пропадает, это заставляет охрану Томеи шевелиться. Поскольку вы были последними, кого видели в их обществе, самоочевидно, это спровоцировало острый интерес. Но вернемся к насущному.

Он потянулся к футляру и откинул его крышку. Армилла внутри заблестела в теплом сиянии потолочного светильника. Вынув сферу из коробочки, Аппасориди повертел ее перед носом, а потом с абсолютно невозмутимым видом разбил об пол.

– На этот мусор мы времени тратить не будем, – хмыкнул он, когда жуткий звон разлетевшегося на тысячи мелких осколков хрусталя стих.

Я посмотрел на Эйтн, чьей реакцией на событие стала лишь чуть приподнятая бровь, потом перевел взгляд на останки армиллы и, позволив себя легкую нахмуренность, заметил:

– Эта вещица была достойна более уважительного обращения.

– Полноте, господин как-тебя-там! – оборвал меня Гомса. – Штучка, может, и антикварная, но вы тут точно не из-за нее. Выкладывай все как есть. И поживее! Нет у меня времени всей этой чепухой заниматься!