– Эти четверо – те, кто нам нужен?

– Вероятно.

– И они знали о нашем визите?

– Очень может быть.

– Тогда какого?.. – Я провел ладонью по лицу, стараясь унять раздражение, которое готовилось выплеснуться через край. Столько всего хотелось высказать, но разум все-таки взял верх над эмоциями. Придав голосу умеренный тон, я спросил: – Почему ты сразу не сказала?

Эйтн как обычно и бровью не повела.

– Я должна была убедиться.

– А меня использовала как наживку?

– И весьма заманчивую, должен сказать. – Голос принадлежал Аппасориди, бесшумно подошедшему сзади.

Я медленно обернулся. На меня в ответ уставились четыре бластерных дула: по одному у старперов и столько же в манипуляторах их парящих лакеев.

– И, пожалуйста, без глупостей, господин лейр, – проворчал портакианец со своего места. – Эти блестящие полы столь драгоценной крови еще не видели. Не будем их баловать, идет?

С трудом представляя себя, как следует реагировать, я неопределенно пожал плечами. Это, по всей видимости, стариков устроило. Не переставая целиться мне в грудь, Аппасориди самым жизнерадостным тоном проговорил:

– Уважаемые гости, не желаете ли прогуляться?

Я уже со счету сбился, сколько раз, с тех пор как покинул Цитадель, меня брали на мушку. Когда-то это напрягало. Пугало даже. Но теперь? Утомляло, пожалуй. Притом настолько, что даже сама мысль о сопротивлении казалась глупой и бессмысленной. Я чувствовал, нам не причинили бы вреда, а потому почти с легким сердцем позволил проводить себя и Эйтн через небольшой скверик, разбитый прямо за беседкой, к очаровательному двухэтажному домику. Прижатый к многоэтажке намного солидней, он выглядел натуральным бедным родственником, хотя при этом каким-то непостижимым образом не позволял другим домам доминировать над собой, постоянно привлекая внимание. Неоновая вывеска над входом гласила, что это частная мастерская по починке лакеев «У Аппы».

– Как мило, – проговорил я, поднимаясь на крыльцо, утопавшее в разбитом по обе его стороны розарии. – Название сами выбирали?

– Можешь лучше придумать?

Я помолчал, покосился на бластеры, нацеленные на нас с Эйтн.

– Вы же знаете, что толку от этого не будет?

– Знаем-знаем, – с прежним добродушием подтвердил Аппасориди, хотя оружия так и не опустил.

– Тогда зачем?..

– Чтобы кое-кто сговорчивей был, – хмыкнул Гомса. – Даже самые крутые лейры дважды думают, прежде чем начинать свои фигли-мигли против хорошего бластера. Тем более против четырех. – И прежде чем я успел хоть слово вставить, прибавил: – Убивать при этом никого не обязательно. Пока ты будешь пудрить наши мозги, кто-нибудь да успеет пальнуть по твоей подружке. А вот теперь скажи, стоит ли оно такого риска?

Вежливость заставила сделать вид, будто я всерьез задумался над вопросом.

– Не стану вас разочаровывать.

– Вот и славно, – кивнул портакианец с довольной улыбкой. Улыбался он, впрочем, лишь до той поры, пока смысл моих слов все же не просочился в его сознание. На какой-то миг выражение на сероватом лице с яркими синими полосами стало рассеянным, а затем резко помрачнело. – Нет, погоди. Что ты только сейчас сказал?

Я устало вздохнул.

– Да ничего. – И кивнул в сторону двери. – Войдем уже что ли?

Несколько мгновений оба старикана лишь молча хлопали глазами и переглядывались. Наконец Гомса, казалось, первым взял себя в руки.

– Ладно уж, заваливай, – проворчал он, позволив лакею разблокировать замок. – И смотри мне, без глупостей! У додиков, вроде тебя, вечно самомнения выше крыши. Считаете себя умнее других. Хитрыми, как китхи. Только ваши-то шейки переломать проще китховой, нет?