И с черными сотнями никаких им дел не делати и не тянути ни в чем, опричь своей гостиной сотни. И питье им про себя велено держати безвыимочно, и стояльщиков у них во дворех и всяких иноземцев ставити не велено, и во дворех у них изб и мыльни топити вольно, а печати у них изб и мылен не велено, и огню у них не выимают. И подвод у них в городех по ямом и на дороге имати не велено ж, а куды им лучитца в дорогу ехати для своего промыслу, и у них на реках перевозов и на мостех мостовщины и проезжего мыту с них не емлют же. А перевозити их на реках и пропущати на мостех безденежно, чтоб им в том мотчанья не было. А хто их чем обесчестит, а по суду доищетца, и бесчестья им гостиной сотни лутчим людем указано по 20-ти рублев, а середним людем по 15-ти рублев, а мототчим по 10-ти рублев.

И по нашему и отца нашего великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича Московского и всеа Руси указу на Устюге Великом воеводам нашим и всяким приказным людем ево, Василья, с братьями и с племянниками и их половников судом и службами и ничем вперед не ведати и тягла и податей с них Устюжскаго уезда в Юрьев Наволок земским судейкам и старостам и целовальникам имати с них не велети, опричь оброчных угодий. А где ему, Василью, или братье ево или племянником или прикащиком лучитца куды по горо (Л.366) дом или в сибирские городы ехати для своего промыслу, и бояром нашим и воеводам и дьяком и всяким приказным людем гостиной сотни торгового человека Василья Федотова з братьями и с племянниками и прикащиков их не судить, опричь душегубных и татиных и розбойных дел с полишним, и насильств и продаж и убытков никому чинить им не велеть. И подвод у них в городех по ямом и на дороге имати не велели, а с товаров их в городех нашу таможенную пошлину велели имати по нашуму указу и по уставной грамоте, а лишних пошлин имати не велели. А будет ево, Василья, хто чем обесчестит и по сыску он того бесчестья своего доищетца, и бесчестья ему, Василью, указали б естя против лутчево гостиные сотни торгового человека, 20 рублев, а братье и племянники его по 15-ти рублев.

А прочитая сю нашу жалованную грамоту, отдавали б естя Василью Федотову или братье ево или племянником или прикащиком назад. Писан на Москве, лета 7140-го (1632 года – Прим. автора) июня в 9 день» [71].

Комментировать указанный текст смысла нет – здесь всё понятно.

Современные археологи доказали, что с точки зрения технического оснащения улиц территория Великого посада (будущего Китай-города) была полностью освоена в домонгольское время, а вот деревянное мощение Дмитровской улицы начинается только с конца XIV века [72].

Сначала это было бревенчатое замощение, а со второй половины XVII в. улица была вымощена уже брусьями. И эту традицию ввели тоже купцы-сурожане. Раскопки, проведённые современными археологами вдоль Ильинки вплоть до крепостной стены Китай-города, позволили обнаружить древнюю деревянную мостовую в 23 яруса (!). Начиная от раннего времени, она регулярно ремонтировалась, и с определённой периодичностью, по мере роста культурного слоя, возводились всё новые и новые бревенчатые настилы-мостовые. А теперь пройдёмся мысленно по улице Ильинке и вспомним некоторые детали из её истории.

Рис. 2.4. Фрагмент реконструкции плана Китай-города. 1650

Уникальную роль сурожане сыграли и в строительстве Москвы. Достаточно привести такие фамилии градостроителей, как Ермолины, Ховрины, Фрязины… По данным Н. Н. Воронина, на протяжении одного только столетия, с 1320-х по 1420-е гг., раннемосковская архитектура пополнилась более чем 30 памятниками, то есть в среднем возводилось по одному каменному сооружению каждые три года [73].