Вместе с тем о «самой болезни» Ватикан предпочитает высказываться как можно осторожнее. В энциклике Иоанна Павла II «Центезимус Аннус» («Сотый год») (1991), в связи с событиями в Восточной Европе в конце 80 – начале 90-х годов, говорится: «Можно ли сказать, что после падения коммунизма капитализм является социальной системой, которая его заменит, и что к нему должны быть направлены усилия стран, стремящихся восстановить свою экономику и свое общество? Такую ли модель следует предложить странам третьего мира, которые ищут путь к подлинному прогрессу в экономике и в гражданском обществе?» Однозначного ответа на этот сложный вопрос у церкви нет, поясняет Иоанн Павел II, ибо ни одна земная социальная система не может быть признана церковью совершенной.

Серьезной проблемой для руководства Римско-католической церкви, всегда решительно выступавшего против марксизма и революционных путей преобразования общественной жизни, стала «теология освобождения», особенно ее латиноамериканская, радикальная версия, захватившая умы многих богословов, в том числе и в Африке. Богословы, посвятившие свои усилия разработке «теологии освобождения», исходят из того, что она должна не только объяснять мир и роль человека в нем, но и «преобразовывать действительность», как писал Э. Карденаль. Или как подчеркивал Г. Гутьерес, это теология «преобразующая настоящее».[43]

Один из главных теоретиков «теологии освобождения», профессор систематической теологии католического университета г. Петрополиса (Бразилия) Л. Бофф. Уже по названию его книг можно догадаться о том, какую позицию занимает автор: «Иисус Христос – освободитель» (1972), «Теология неволи и освобождения» (1976), «Иисус Христос и освобождение человека» (1981, «Троица, общество и освобождение» и др.

Тема освобождения униженных и угнетенных – одна из ведущих во многих его произведениях. По мнению бразильского богослова, «теология освобождения» призвана показать Иисуса Христа освободителем, вселяющим надежду верующим в успех их справедливой борьбы. Обобщая опыт низовых христианских общин Латинской Америки, он разработал концепцию о народной церкви, которая является «Церковью политической святости». Она находится в постоянной конфронтации по отношению к обществу, нищете, несправедливости и насилию. В поисках освобождения от социального неравенства христиане, наряду со своими личными достоинствами, должны усиленно развивать политическую святость: любовь внутри классовых конфликтов, солидарность с угнетенными, строгое подчинение общепринятым решениям, и даже готовность отдать свою собственную жизнь во имя преданности Евангелию и своим угнетенным братьям.

Л. Бофф заявляет о том, что традиционная церковь заинтересована в сохранении старого порядка, новая же, народная церковь, проявляя свой демократизм и стремление к освобождению, свойственные бедным трудящимся массам, составляющим основу низовых христианских общин, (сотни тысяч которых действуют в Латинской Америке) заинтересована в преобразовании старого общества в новое, исключающее социальное неравенство и социальную несправедливость. Поскольку сила сопротивления движения за освобождение народа от угнетения пропорциональна силе объединения между собой христианских низовых общин и их совместной деятельности в союзе с другими народными движениями, то политизация сознания является необходимой чертой христианских общин, считает бразильский теолог. В общинах вера включает в себя ясное политическое видение, «ибо вера здесь означает, главным образом практику… Здесь религия предстает не как препятствие в деле преобразования мира, а как фактор мобилизации народа во имя освобождения».