Реквием страсти Алексей Гаранов

Реквием страсти

Глава 1

Дмитрий встречал свой день рождения впервые один, ему исполнилось сорок восемь лет. На столике в гостиной его дома в Майами стояли бутылка виски «Талламор дью», пармская ветчина и сыр пармезан, горели свечи. Нельзя сказать, чтобы он скучал или хандрил, жизнь Дмитрия была насыщена работой, в ней всегда было место детям и спорту. Но что-то тяготило его душу в последнее время и требовало ясности. Как будто перед ним сейчас стоял пустой стул, и он не знал как на него сесть, чтобы не привлечь всеобщее внимание.

– Ну что же, – мысленно дал он себе старт. – Пора подвести итоги моей еще не до конца прожитой жизни, и пусть меня сегодня никто не тревожит.

Он выключил телефон и отложил его подальше на полку. Все друзья, которых он чтил в своем сердце уже поздравили его, звонили родители, поговорил он с женой и детьми. Анне он позвонил сам, а больше ему и не хотелось никого слышать. Он открыл бутылку и почувствовал яркий аромат выдержанного солода. Кукурузный бурбон и коньяк Дмитрий терпеть не мог, предпочитая ему шотландские и ирландские виски. Он налил себе приличную порцию в бокал, дал напитку чуть надышаться и залпом осушил его. Приятный терпкий вкус заполнил небо, медленно опустился до желудка и вот пары спирта уже начали свою работу над его сознанием.

      Если честно, Дмитрий давно хотел найти время пофилософствовать с собой. Нет, не приобрести истинный смысл жизни, это, как он думал, есть понятие сложное, размытое и непостижимое. Сейчас ему требовалось наметить некую будущую цель, которая уже давно требовала его внутренней корректировки. Постепенно контроль стал спадать и внутреннее напряжение пропало вместе с тревогой. Мысли потекли непривычным для него путем, мозг выстраивал иные цепочки взаимодействия между активными зонами чувств и разума. Сегодня он готов был нестандартно вспоминать и анализировать свое прошлое, для этого он поторопился выпить еще.

– Пусть говорят, что ностальгия – это жалость к себе, – подумал он. – Пусть твердят, что переживания прошлого мешают и отрывают от реальной действительности. Как будто это воронка всего того мусора, что держит нас и не дает увидеть свое позитивное будущее. Ну и пусть.

Он знал, что на самом деле это не акт сожаления, а зрелость, ступенька у порога надвигающейся старости. А что остается старикам? Вспоминать, переваривать и делиться тем, что с ними случилось в жизни, и у него этого как раз было в избытке. Конечно, это были не головокружительные романы и увлекательные приключения Синбада морехода. Это были с виду обычные, мирские передряги и смены насиженных мест и работ. Но таков наш 21 век, что времена открытий и подвигов ушли в прошлое вместе с теми людьми исполинами, совершавших их еще в прошлом веке. А космос еще только манил всех своей тайной, как когда-то тянули на риск восхождения храбрецов самые сложные и высокие вершины мира.

– Да, наиболее активная часть пути уже позади, сын и дочь растут и взрослеют в школе США. Она взялась за них тяжелой хваткой бульдога и уже не отпустит свою добычу, – думал он. – Дети в этой системе редко имеют свободное время, каждый занят делом и растет на радость учителей и спортивных тренеров. Старший Антон играет в хоккей и попал на отборе в лучшую группу «triple-A», Мария серьезно увлеклась большим теннисом и тоже делает успехи.

Дмитрий одобрял их выбор, он и сам любил спорт, служил в прошлом в десантных войсках в России, занимался дзюдо.

Еще недавно он считал, что пить с самим собой – это дурной вкус, что необходимо всегда иметь хорошего собеседника. После сорока он понял, что лучший собеседник во внутренних спорах, он сам. Ни друг, никакой-нибудь мозгоправ, каким бы отличным человеком он не был, не сможет заменить его совесть. Ни с кем по-настоящему ты не будешь так откровенен, как с самим собой, никому не откроешься и не доверишь свои самые сокровенные мысли и проступки. Такова специфика русских мужчин, они замкнуты и заняты самоконтролем. Женщины же наоборот, любят делиться чувствами и обсуждать свои личные дела с кем попало, особенно с подругами, которые часто завидуют или жалеют их.

      Выпивая же с самим собой, все идет начистоту, и это по-русски. И пусть чувство порой придуманной вины поборется с соблазном, закаляя волю. На то и есть сложность человеческой натуры и его отношений с миром, чтобы попробовать ответить на все те же вопросы, – Что есть добро и зло? Что было первым и что останется от нас? И стоит ли идти на смертный подвиг ради жизни другого?

      Дмитрий встал и подошел к компьютеру включить музыку. Монитор высветил плейлист произведений Шуберта, Шопена и Бетховена. Сегодня он хотел, чтобы играла грустная музыка и он включил сонаты Бетховена.

– Неужели он был глух, когда писал свои последние шедевры? – задал он себе вопрос. – Где-то я читал, что он использовал специальную костяную трость как резонатор, упирая ее в деку инструмента и свою височную кость. Значит он все же мог слышать, как звучат ноты? – размышлял он.

Глухой или нет, но Бетховен наполнил комнату его дома аккордами вселенской печали. Играла Лунная соната, музыка безответной любви великого композитора к объекту своей страсти. Она понесла сознание Дмитрия в прошлое. В нем сразу отозвались несколько событий из жизни, настолько созвучных по содержанию и значимости, что на глаза невольно навернулись слезы, так гармонировала музыка его чувствам. За это он и любил ее, она напоминала ему о его прожитых переживаниях, вселяла в душу божественное и человеческое. Он сделал звук погромче, закрыл глаза и перенес себя на 20 лет назад в Москву. Он увидел свою жену Лизу, маму и отца, все были еще молоды. Они сидели за праздничным столом в их квартире на Бауманской и отмечали праздник Пасхи. Мама накрыла на стол его любимые блюда. На столе стояли фаршированная рыба, белые грибы, черная икра, пироги, солянка и многое многое другое. Мама всегда готовила вкусно и много. А в этот день как никогда хотелось есть, так как они соблюдали пост и в ночь перед Пасхой даже простояли службу в церкви и ходили на крестный ход.

Но Дмитрий вспомнил, что не это было самым важным в тот момент, что-то другое тяготило его душу. Да, там он делал свой уже третий нелегкий жизненный выбор. Первый он сделал, когда ушел добровольно служить в десантные войска. Он даже проходил спецподготовку и совершил до армии три прыжка с парашютом. Об этом выборе он не жалел. Тогда, в 1986 году в стране был демографический спад и в армию брали даже из самых престижных университетов. Они были детьми родителей, родившихся во время войны, а таких было крайне мало.

Второй свой выбор он сделал, когда познакомился в Москве со своей будущей женой Элизабет, и поженившись, они уехали жить в Майами к ее родителям. Так случилось, что после окончания института иностранных языков он устроился работать в совместное с американцами предприятие, где и сблизился с удивительной рыжеволосой англичанкой. Они были неразлучны в Москве и после долгих колебаний, Дмитрий принял решение покинуть Родину. Нет, он любил Россию всем сердцем, но жизнь в Америке открывала ему большие возможности, которых не было тогда в перестроечной России. Потом он при первой возможности прилетал обратно в Москву навестить своих старых друзей и родителей, ведь находясь на чужбине как никогда ценишь все родное. Но уже через неделю он осознавал, что жить и работать в России – это каждодневный подвиг для западного человека. Особенно вдалеке от Москвы и больших городов, в Сибири и на Дальнем Востоке. И он уезжал снова и снова. И вот сейчас он делал свой третий, нелегкий выбор совести.

В 2000 году, когда он понял, что для карьеры необходимо получить американское образование, он решил пройти переквалификацию и получить степень магистра МБА. Там, в Америке, он не мог найти хорошую работу без диплома, и это сильно угнетало его. Программа обучения одного из Калифорнийских университетов была вдвое дешевле в Москве, и он решил учиться там. И хотя ему многое не нравилось в новой «Путинской» России, он переехал на год к родителям. В России к тому времени уже начался настоящий экономический бум и все перестраивалось на западный манер. В этот период он и познакомился с Аней, удивительной девушкой из Ярославля, и они страстно полюбили друг друга.

Вы спросите: «Почему? Как? Ведь он был женат! И будете правы, но позвольте не судить так сразу».

Его жена Элизабет ничего не подозревала об этом и спокойно работала в США специалистом по рекламе. И это было ужасно для Дмитрия, ведь Лиза была ему самым большим другом, они жили вместе уже 7 лет. Никому он так не доверял, никто его так не понимал, как она.

Следует сказать, что была в этом и ее вина. В последние годы Элизабет поправилась и располнела, и Дмитрий потерял к ней физический интерес. Это стало причинять ему большую боль. Нерастраченные гормоны повышали раздражение и усиливали чувство вины за остывшее влечение. Там, в Америке, он и не думал изменять ей. Да, пропало желание, да, тело требовало разрядки.

Вы скажете: «У многих так в жизни, надо было перетерпеть, попить брому, повлиять наконец на жену!»

Дмитрий и пытался, просил Лизу соблюдать диету, привлек в союзники свою маму, но ничего не менялось. В Москве он как мог пытался обуздать свою страсть к Анне, но все было напрасно. Его влечение было природным, а темперамент знака скорпиона как никогда оправдывал в нем свою силу. Усилием воли он какое-то время подавлял свои чувства, но страсть оказалась сильнее его.