– Меня хотя бы в известность поставите?
– Непременно! И хватит язвить, и «выкать».
– Совсем недавно, – Лизавета тоже перешла на повышенный тон, – Вы называли меня уродливой, некрасивой, непривлекательной…
– Мышью? – бесцеремонно перебил ее Борзый, – Да, было дело! И что?
– И что? – от удивления весь словарный запас девушки канул в небытие.
– Я не имею склонности все усложнять, – ухмылялся мужчина, – Тебе далеко до девочек с обложки, это очевидно.
– В таком случае, что я здесь делаю? – как ни старалась Лизавета, голос все равно дрогнул. Противостоять ему было очень нелегко. – Что изменилось с тех пор, как мы познакомились?
– Вопреки всему, меня к тебе тянет. Да так, что нет сил, сопротивляться. И это неоспоримый факт!
– Почему?
– Не знаю!
– Почему?! – не унималась Лиза, настойчиво глядя в его глаза.
– Не знаю! – в очередной раз недовольно рявкнул Борзый, так же как и она, приподнявшись на локтях.
– Зато я знаю!
– Да что ты говоришь? Давай послушаем!
– Вы…Вы…привыкли обращаться с девушками, как с вещами, бездушными куклами. Наверняка приятно считать себя эталоном мужской красоты. Да еще и при деньгах. Практически все ваши «красотки», падали к ногам, стоило лишь улыбнуться, да? А тут появилась ничем не приметная девушка, мышь, которая не захотела иметь с вами ничего общего – вот вы и взбесились!
Лиза не знала, в какой именно момент стала такой смелой, но в подтверждении своих слов, сильно толкнула Дмитрия в грудь, заставляя опуститься на подушки.
– Вот только, я не игрушка, – нависла она над мужчиной, – Ясно тебе?
– Приятно знать, что наконец-то мы на «ты», – прохрипел возбужденный до предела Похомов, и проворно развернувшись, подмял Лизу под себя, – Сладкий мой мышонок, я ведь предупреждал – не провоцируй меня, если не готова отвечать за последствия.
Лизавета себя не узнавала. Всегда была уравновешенной, рассудительной, а сейчас, словно взбесилась. Ей, до ужаса, хотелось перечить ему:
– Во-первых, я в состоянии ответить за любые последствия, – она слегка приподняла голову с подушки, и сейчас практически касалась губами его губ, – А во-вторых, я не мышонок. И не Ваш!
Дмитрий фыркнул, отчаянно борясь с желанием взять ее. Жестко. Грубо. За дерзость. Прямо здесь, не отходя от кассы. Показать, для чего женщины созданы, а для чего нет.
– Не воспринимай мое упущение, как свое достижение. Я могу исправить ситуацию в любой момент, – сипло пробурчал мужчина, пожирая жадным взглядом ее губы.
– И чего же Вы медлите? – зашипела Карпова, – И дураку понятно, для чего меня сюда привезли!
– Твоего согласия, как идиот, жду. Ни разу женщину против ее воли не брал, но если сейчас не прикусишь язык, сделаю для тебя исключение!
Карпова засмеялась истерическим голосом:
– Ну, конечно же, светских львиц и прочих красавиц против воли принуждать нельзя. Это же богема! А дурнушкам то чего терять? Их и без согласия можно! Не убудет от них…
До Похомова, сквозь пелену этой одержимости, дошел смысл сказанных Лизой слов. Не веря своим ушам, он слегка прищурился:
– Неужели тебя так задело, что я тебя обычной назвал?
Не в силах выдержать этот сканирующий душу взгляд, Лиза отвернулась. Что тут сказать, попал прямо в цель. Отчего-то ей было очень важно выглядеть в его чернющих глазах красавицей. Потрясающей. Неотразимой. Как он сам. Но, уж точно не серой мышкой!
Шершавой ладонью мужчина вернул ее лицо в обратное положение.
– Какая же ты, все-таки, глупышка, – Похомов слегка откатился от девушки, чтобы не раздавить весом собственного тела, но тут же вновь, ломая легкое сопротивление, прижал к себе.
– Есть такое, – огрызнулась Лизавета, – Была бы умной, сбежала бы, пока вы спали…