– Только обнимать? – прикусила губу Карпова, заворожено глядя в его бездонные черные глаза, – Точно? Вы не…Не возбудитесь снова?

– Я всегда возбужден, когда ты рядом. Даже сейчас. Но, без твоего согласия ничего не произойдет!

***

Она была с ним. В его объятиях. В его постели. Дмитрий сам до конца не верил в происходящее, но для большей убедительности, крепче прижимал к себе девушку. Уткнувшись носом в ее затылок, вдыхал ни с чем несравнимый аромат волос. Сколько времени прошло с тех пор, как они легли спать? Часа два, не меньше. Да только сна ни в одном глазу не было. Хоть до ста считай, хоть до миллиона. Бл*дская память покоя не давала, все время прокручивая в голове картинку их сумасшедшего поцелуя на крыльце. Каким чудом сдержался – одному Богу известно. Сейчас Похомов осознал, какую глупость совершил, затаскивая Лизу в кровать, и предварительно обещая, что ничего между ними не будет. А слово дал – держи!

Мужчина от желания готов был на стену лезть, и подушку зубами рвать. Пришлось стиснуть посильнее челюсти, и терпеть. Терпеть, мать его!

Не мог он вспомнить, чтобы вообще когда-нибудь сдерживал свои потребности ради кого-то. Не было такого! Похомов в который раз перевел взгляд на Лизавету, в надежде отыскать то, чем она его пленила. Быть может дело в нежной, словно бархат, коже? Девушка лежала на самом краю кровати, спиной к нему, и если бы не рука Похомова, вцепившаяся в ее талию мертвой хваткой, наверняка свалилась бы на пол.

Глаза давно привыкли к темноте, потому даже при лунном свете, Дмитрий смог разглядеть на Лизе крошечную татуировку у основания черепа. Странный кельтский крест, известный как трилистник. Поддавшись порыву, очертил контуры рисунка, петли, с наслаждением замечая, как ее кожа покрывается крупными мурашками.

– Лиза?

Его хриплый шепот в полнейшей ночной тишине заставил сердце девушки колотиться с утроенной силой, но виду она старалась не подавать, хоть и напряглась всем телом.

– Не молчи, я знаю, что ты не спишь.

Борзый усмехнулся про себя, заметив, что Карпова только сильнее зажмурила веки, стараясь притвориться спящей.

– Откуда она у тебя, ребенок? – поцеловал то самое место, где был расположен орнамент.

И дальше делать вид, будто спит, не имело смысла.

– Это символ семьи и вечной дружбы, и прощения, – во рту стало столь сухо, что язык прилипал к небу, – Такая же есть и у Сони, и у Андрея. Мы сделали их в очень сложный для наших отношений период. Когда все висело на волоске…

– Почему? – пустая болтовня помогала Похомову отвлечься от ее тела хоть на некоторое время. Дать себе передышку.

– Я оказалась тогда между двух огней, – тяжело выдохнула Лизавета, – И из-за нелепой ошибки Андрея, могла потерять их обоих…

– Расскажи мне, – не обращая внимания на протесты девушки, Дмитрий развернул ее лицом к себе, – Хочу знать о тебе все.

– Я не имею права рассказывать об этом, – забеспокоилась Карпова, – Не моя тайна.

– Да, брось, – возмутился Похомов, – Я же открыл тебе «не свою» тайну.

Лиза, в раздумьях, прикусила нижнюю губу, даже не подозревая, что лежащего рядом мужчину в этот момент, словно током шарахнуло!

Он со всех сил отвлечься пытался, а она, пусть даже неосознанно, но сводила все попытки к нулю.

– Не делай так больше, – прорычал Борзый, – Если не готова отвечать за последствия!

– Почему Вы снова злитесь, – пришла очередь Карповой возмущаться, – Мне скоро и дышать будет нельзя?!

– Возможно!– повысил голос Дмитрий, – Я еще не решил.

Лиза приподнялась на локтях, гневно сверкая глазами. За переменами в настроении этого человека невозможно было успеть.