– Я не знаю, – глухо простонала Алмазова, до упора выжимая педаль газа.

***

– Я не ясно выразился, Чех? – Похомов с силой стиснул телефон в руке, – Ты башкой думаешь, или все же яй**ми? Сроки истекают, пора деньги возвращать!

– Сумма слишком велика, Борзый, – пыхтел мужчина в трубку, – Понимаешь же, что все бабки в деле. Дай мне хотя бы неделю, я все отдам. Даже с процентами, отвечаю!

– Три дня, Чех, – устало выдохнул Дмитрий, – Три дня, и не часом больше. Иначе отожму твой бизнес, к чертям собачьим. Без штанов ведь оставлю…Голым по миру пущу!

– Борзый, да ты…

– Все, я сказал! – прервав вызов, мужчина брезгливо швырнул телефон на стол. Что за паршивый денек, мать его…С самого утра настроения не задалось.

– Чего лютуешь то, Дим? – Соколовский, расслабившись в кресле-качалке, внимательно наблюдал за другом, – Чех очень важен сейчас, как партнер. А ты его ниже плинтуса…

Похомов окинул друга свирепым взглядом:

– Да он лишь благодаря сотрудничеству с нами на плаву держится. Бизнес Анатолия давным-давно стал убыточным.

– И только поэтому его нужно добить окончательно?

– Сокол, заткнись уже! Как же вы все меня сегодня достали…

Дмитрий, нервно пошарив по карманам брюк, извлек оттуда пачку сигарет и зажигалку. Машинально, затянулся посильнее, надеясь как можно скорее успокоить разбушевавшиеся эмоции. Умом ведь понимал – прав Пашка. Прав. Да только поделать ничего с собой не мог.

– А! Теперь понятно, почему ты такой смурной весь день, – начал философствовать Павел, – Наверняка, у Лизы был?

Дмитрий задумчиво кивнул в ответ:

– Отцовский подарок забрал…

– Не выдержал таки, – друг осуждающе покачал головой, – Сразу после моего ухода сорвался адрес проверять, или все же подождал часок, другой?

– Перегибаешь палку, Сокол. Я отчитываться, как шкет пятилетний, не собираюсь.

Соколовский очень хорошо знал Борзого. За столько лет, бок о бок, грех не выучить. Зачастую и без слов друг друга понимали. Сейчас Дмитрий был слишком взвинчен, и причина тому могла быть всего лишь одна:

– Неужели, отказала?

– Выставила за дверь! – Похомов в сердцах сломал сигарету и швырнул ее в ближайшую стену.

– Ни х**а себе! – удивленно присвистнул Пашка. – Если мне память не изменяет, то это единственный случай, когда тебя девка отшила.

– Вообще-то, второй, – задумчиво произнес мужчина, – Первой была Елена Сергеевна.

Соколовский прыснул со смеха. Даже бумаги из рук выронил.

– Ну, да. Как я мог забыть классуху то нашу. Сколько же нам тогда было?

– Двенадцать, – Борзый, последовав примеру друга, расслабился в кресле, закинув руки за голову, – И столько же часов я простоял в углу за тот случай.

– Зацепила она тебя, да? – прозвучал в тишине вопрос Соколовского.

Дмитрий вмиг серьезным стал. Даже желваки на лице заходили от напряжения.

– До одури! До сих пор трясет…

– Заметно.

– Не х*р ухмыляться, Соколик. Я тут вообще-то душу изливаю.

– И вовсе я не ухмыляюсь. Просто пытаюсь представить, какой ущерб нанесен твоему эго…

– Понять не могу, что в ней такого? Вот, просвети меня. Обычная, ведь. Невзрачная, серая…

– Рыжая…

– Забитая, – продолжил Похомов, явно недовольный тем, что Пашка его перебивает, – Зашуганная. Боится каждого шороха…

– Зато, искренняя. Живая. Лгать не умеет…

– Но, не выходит у меня из головы, и все тут, – проигнорировал реплики друга Борзый. – Хоть башкой об стену долбись, честное слово!

Мысли, в мгновение ока, перенесли Дмитрия на несколько часов назад. В тесную квартирку, где на него своими бездонными глазами взирала рыжеволосая девушка, облаченная в одно лишь полотенце. Кровь закипела в венах и, повинуясь инстинкту, устремилась к области паха.