Невольно я прибавила шаг, чтобы побыстрее пересечься с тем, с кем мы повстречались на безлюдной улочке концертного комплекса Hollywood Bowl посреди ночи. И кто именно мне, потому как вокруг больше никого не было, так улыбался.

Но когда до него оставалось метров сто, и я бы смогла уже разглядеть его лицо, что «размывалось» из-за довольно скудного освещения, и даже увидеть цвет глаз, мужчина внезапно свернул за угол здания. И сделал он это столь резко и внезапно, что исчез будто призрак.

Не сдержавшись, я едва слышно негодующе застонала вслух. Трепетавшее до этого от волнения сердце недовольно стукнуло громко напоследок и угомонилось.

А я дальше пошла к своей машине сильно голодная, с ворчащим животом и печатью негодования на лице.

Как я и думала, на стоянке практически никого не осталось. И рядом с моей машиной был только черный внедорожник. Стремительные обтекаемые линии, хищный оскал «морды».

Lamborghini Urus… Пронеслось почему-то в голове название другого автомобиля, и в моей памяти яркой вспышкой пронеслось ещё одно воспоминание.

Мужчина одной рукой держится за руль с черно-золотой эмблемой, а пальцы другой руки переплетены с моими и покоятся на его колене.

Я даже ощутила то тепло его руки, нежность, с какой он сжимал мою ладонь. Как он гладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони, вызывая у меня дрожь во всем теле. В салоне не пахло никакими духами… он никогда не пользовался даже туалетной водой и просил меня не перебивать мой запах. И даже порошки для одежды были без отдушек. Однако… от него почему-то всегда пахло приятной, словно морозной, свежестью. Но сам мужчина напоминал мне вулкан. Обжигающие прикосновения, жар его обнаженной кожи, горячее дыхание на моих, уже опухших от поцелуев губах…  А его голос, когда он хрипло, с невероятной страстью и чарующей нежностью произносил моё имя…

От этих образов и видений меня пошатнуло. Разум помутился, а перед глазами заплясали «звёздочки».

Я протянула руку вперед, радуясь, что могу дотянуться до внедорожника, чтобы схватиться за него и не упасть. Но до того, как мои пальцы коснулись капота автомобиля, кто-то мягко подхватил меня на руки.

– Что с тобой? – прошептал тревожно мужской голос, прижимая меня к себе.

– Я… извините, – прохрипела едва слышно, – голова… закружилась…

Кулаком я попыталась протереть глаз, чтобы согнать черноту, но добилась лишь того, что «звёздочки» стали ярче, и меня почему-то ещё и замутило.

Мужчина, лица которого, как бы я не силилась, не смогла разглядеть из-за затуманенного зрения, тем временем открыл дверь машины и аккуратно усадил меня на сиденье. Причем в самый последний момент, прежде чем убрать руки, он замер, будто не желая отпускать меня.

– Только голова? – уточнил он ещё более взволнованно.

– Голова кружится… ещё вижу плохо, – пробормотала с трудом ворочая языком.

– Держи, – он всунул мне что-то прохладное в руку и, не отпуская своих ладоней, поднес бутылку с водой к губам. – Попей.

И я послушно сделала несколько глотков ледяной жидкости. Пусть и особо лучше мне не стало, однако руки в его ладонях перестали так сильно дрожать. Но, может, и нет в этом заслуги воды.

– Сейчас… Погоди немного…

Мужчина забрал бутылку, поставил её в подстаканник между сидений и, разогнувшись, похлопал себя по карманам куртки.

Пока он это делал, я внимательно следила за ним, пытаясь сосредоточиться на чем-то, сфокусировать зрение. И мне удалось это сделать, зацепившись взглядом за его длинные пальцы с немного удлиненными ногтями… Которые, правда, через мгновение уже стали нормальными. Мужчина вдруг сверкнул белоснежной улыбкой и вытянул из нагрудного кармана… не телефон, как я подумала… А малиновый леденец на палочке в прозрачной упаковке.