– Доктор Ай, уверяю вас, все в рамках протокола, – Кибе подался вперед. – Ваш пациент получит шанс.

Она глубоко вдохнула.

– Я хочу ознакомиться с вашей методикой.

Кибе внимательно посмотрел на нее.

– Разумеется, доктор Ай.

Фудзивара развернулась на каблуках и вышла.

Женщина была уверена – они что-то скрывают.

В коридоре Ай перевела дыхание. Рука сжалась на лацкане халата.

Из кабинета донесся приглушенный голос Кибе:

– Тогда операцию назначаем на конец недели? Проводить ее будет доктор Харт, он лучший нейрохирург.

– Да. Я внес в расписание, – спокойно ответил Нельсон.

Она уже выходила, когда услышала слово «операция».

Сердце екнуло.

Что они собираются делать?

Дорога из осколков зеркал тянулась вперед, словно бесконечная лента, переливаясь серебром под тусклым светом невидимого солнца. Каждый шаг Девушки и ее спутников звучал, подобно звону далеких колокольчиков, раздающемуся в пустоте. И когда показалось, что этому пути не будет конца, вдали забрезжил свет.

Они вышли к оазису – зеленому островку посреди бескрайней пустыни, будто капля жизни пролилась сюда по воле случая. Песок тихо шелестел, перекатываясь под легким ветром, а мягкие барханы окружали это место, оберегая его от остального мира. Воздух был наполнен терпким ароматом лунных лилий, а в центре оазиса раскинулся пруд с гладкой, похожей на зеркало водой, где отражались звезды и рваная полоса облаков.

Девушка остановилась на краю пруда и наклонилась, рассматривая свое отражение в темной воде. Лицо казалось усталым и отрешенным, будто принадлежало кому-то другому.

Она присела и зачерпнула ладонями прохладную воду, чтобы утолить жажду. Капли заструились по пальцам, и отражение дрогнуло, разбегаясь серебристыми кругами.

– Похоже на сон, – тихо сказал Муравей, опускаясь на мягкую траву неподалеку. Его глаза блестели, словно две крошечные звезды. – Может, останемся здесь на ночь?

– Да, – ответила Девушка, стараясь скрыть легкую дрожь в голосе. – Мы все заслужили небольшой отдых.

Черная Лебедь подошла к кромке воды так плавно, словно плыла. Ее черные крылья дрогнули, и тени от них легли на траву, как напоминание о чем-то давно утраченном. Она опустилась на колени, набрала воды и сделала несколько глотков. Затем, запрокинув голову, устало посмотрела вдаль – словно искала за горизонтом что-то важное.

Лев фыркнул, тряхнул гривой и устроился неподалеку. Его хвост плавно двигался из стороны в сторону, лениво отгоняя назойливых насекомых.

Девушка поднялась и огляделась. Оазис был полон жизни – кусты с яркими ягодами и деревья с тяжелыми плодами манили своими красками. Она нашла несколько спелых ароматных фруктов, сложила их в подол своей одежды и вернулась к спутникам.

– Угощайтесь, – сказала она с легкой улыбкой. На траве тут же возник импровизированный стол.

Муравей забрался на небольшой плод – темно-фиолетовый, почти черный, с матовым бархатистым блеском, словно ночной сапфир. Он поскользнулся на гладкой кожице, но удержался и с энтузиазмом вонзил крошечные зубки в мякоть. Плод с едва слышным щелчком лопнул, выпуская сладкий нектар. Вкус был медовый, с легкой кислинкой, а сердцевина – нежная, словно сотканная из капель росы и шепота листвы – пробуждала что-то забытое и солнечное.

Сок брызнул в стороны, и капельки заблестели на усиках Муравья, прежде чем медленно скатиться по подбородку.

Черная Лебедь бережно взяла свой плод, словно это было нечто ценное. Она осторожно разломила его руками – бархатистая мякоть вспыхнула янтарным отблеском, как облако закатного света. Желеобразная сердцевина дрожала, источая тонкий аромат цветочного меда и терпкий запах лесных ягод. Лебедь поднесла плод к губам, закрыла глаза и сделала маленький, аккуратный укус. Казалось, она смаковала не просто фрукт, а воспоминание – живое и обволакивающее, как теплые руки, некогда обнимавшие ее.