– Рдяные, темнее, чем у Эри.

Мэй вытянула прямую и белоснежную прядку и посмотрела на нее через свет лампы.

– Не верится. Темнее… будто кровь, наверное.

– Я коротко стригся. Мне никогда они не нравились. Казалось, что я в семье – лишнее звено из-за внешнего отличия.

– Дейра любила тебя, как сына. Я слышала, как она защищала тебя от Енимира…

– Ей не стоило лезть к Квинте. Это всегда опасно.

Девушка перекрутилась, легла на живот и, согнув ноги в коленях и задорно покачав стопами, подперла голову кулачками.

– Расскажи мне все.

– Мэй, не время… – я ласково приподнял ее подбородок пальцами, потянулся всем телом и коснулся губ губами.

Она была отзывчивой и податливой, и мы распалялись невыносимо быстро, словно эти поцелуи – наш воздух. Я с трудом оторвался и притянул маленькую к себе.

– Я хочу знать о тебе больше, – взмолилась Мэй, вырываясь из объятий. – Не уходи от ответа, пожалуйста.

– Мэйли… пойми, наши отношения все еще подвешены в воздухе. Если мы слишком сблизимся, будет больнее расставаться.

Она хитро заулыбалась и поиграла бровями.

– Кажется, ближе некуда, милый ректор.

– Есть куда, – изучать линии идеального лица, тонуть в синеве глаз и слышать женский особенный запах – было отчаянно приятно. Заставь меня сейчас оторвать руку от желанного, я бы свернул шею посягнувшему.

– Нари, ты держишь меня на расстоянии, словно не веришь в успех, – Мэй перехватила мою руку, что нахально сорвалась с подбородка девушки и поползла под свободный ворот сорочки.

– Думаешь, легко мне лежать с тобой, такой аппетитной и доступной, и не сорваться?

– Мне ведь тоже непросто, – девушка закусила губу, перебралась на меня и медленно царапнула по груди ноготками, потерлась бедрами, вызывая неуемное желание притянуть ее ближе.

– Потому и считаю, что нам нужно быть осторожней. Подлей мне сейчас немного зелья желания, и тебя не спасти, Мэйли, ты понимаешь? – я сильно сжал ее плечи, прижал к себе, обнял, стараясь не лопаться от жара, распирающего пах и грудь.

– Но… тогда зачем меня к себе привел? – она запротестовала, дернулась, но силы оборотня, что перетекали по амулету и попадали с эссаху, не дали ей вырваться.

Я сумел выдохнуть и вдохнуть, но голос все равно растворился в хриплой мольбе:

– Соскучился...

Мэй помрачнела, уголки губ, что секунду назад игриво загибались вверх, дернулись вниз.

– Как думаешь, что могло быть в воде?

– Не забивай себе голову, – потянувшись, захватил густые темные волосы около виска, пропустил пряди сквозь пальцы, замер ладонью на затылке девушки, желая наклонить ее и вырвать еще один поцелуй, но она уперлась в мою грудь и сильнее нахмурилась. Синие глаза потемнели, губы истончились в кривую линию.

– Ты что-то не договариваешь, ли-тэ… Ты знал, что с водой что-то не так?

Я увел взгляд, не хочу выглядеть обманщиком в ее глазах.

– Это лекарство, Мэй. Только и всего.

Она шумно выдохнула, наклонилась и повернула мою голову так, чтобы я смотрел на нее.

– Ты болен?

– Да, – выдохнул, резко приподнялся и захватил ее губы в плен. Целовал до одурения, перевернул нас на кровати, прижал девушку собой к матрасу и, вытянув худые руки над головой, пил ее страсть и желание. Но мне было мало. Оторвавшись от ее рта, с трудом проговорил: – Тобой болен, Мэй… Там зелье для понижения либидо.

– Не особо оно тебе помогает, – засмеялась ученица и, порочно проведя ладонью по моей спине, сжала ягодицу. Притянула к себе, будто чувствовать, как я ее хочу – для нее особый вид наслаждения.

– Вообще не помогает, – с губ сорвался хрип. Я наклонился, чтобы снова и снова целовать ту, которую думал пять лет не посмею коснуться, но рабочий браслет вдруг завибрировал входящим сообщением. И этот звук, особенный, не сулил ничего хорошего. Пришлось отстраниться, прикоснуться ко лбу Мэй своим лбом, чтобы снова разлучиться.