Василиса росла общительной, любила играть со сверстниками. Но и взрослых нравилось ей слушать. В мире взрослых больше интересного. Однако и в одиночестве любила помечтать. Маленький человек устроен так же, как и взрослый: наряду с тягой к общению он стремится к уединению. Выполнив домашнюю работу, Василиса бежала в какое-нибудь любимое ею местечко. У каждого ребенка оно свое, куда он прибегает, когда ему хорошо и когда плохо. У нее было несколько таких мест, что-то вроде потайных комнат, только без стен и крыши. Одно из них в углу сада, где росли мамины васильки. Передалась ей любовь к василькам. Она отнесла туда старый отцовский армяк, садилась на него и, прислонившись спиной к старой яблоне, мечтала.

А другое – недалеко от дома, в овраге, в глухом месте, где не проходили дорожки. Когда только Василиса родилась, Василий посадил там березку. Она хорошо прижилась. Ее так и называли: Василисина береза. Береза росла вместе с ней. И с годами рядом с ней раскинулись заросли ракиты, черемухи, ирги, кроны их сомкнулись, а внутри кустов образовалось пространство. В жаркий день туда любили залезать куры, прячась от полуденного зноя. Вот такое местечко и облюбовала себе Василиса. Разровняла землю, выдернула траву, из земли сделала полочки для посуды, развесила на кустах яркие тряпочки. В общем, как могла, украсила свое жилище. Наносила черепков от битой посуды. Тятя, по ее просьбе, сделал ей скамеечку, и «дом» преобразился, приобрел вполне жилой вид, не лишенный таинства. Подражая взрослым, принимала в доме гостью: подружку Полину. Угощала ее пирогами из глины, они вели беседы, ну точь-в-точь, как их мамы. И обязательно брала в свой дом любимую тряпичную куклу. Проголодавшись, кто-нибудь бежал в избу и возвращался с двумя ломтями хлеба. Девочки сидели на скамейке, грызли ржаные корочки, мечтательными взглядами обводя свое убежище.

Даже Фролка Монахов заглянул по-соседски в «дом» Василисы. Любопытно ему стало, почему девчонки так часто ныряют в заросли кустарников. У него и его друзей возле реки в зарослях ракитника и ежевики, обтянутых хмелем, тоже были потаенные места. Там можно было спрятаться от всех, притихнуть и помечтать. А еще, притаившись, можно через щели ветвей подглядеть за купающимися девчонками. А если убежище подходило к реке, то и посидеть, свесив ноги в теплую речную водицу.

На берегу Белой только дети, разомлевшие на солнышке, греются. Благодать! Река поблескивает. А в нее развесистая ива с поклоном наклонилась. Заглядывает в светлые воды реки. Любуется собой. И вправду красивая, есть на что посмотреть. Многочисленные тропинки вьются к ее берегам, разделенные зарослями кустарников. Босоногая Василиса с подружкой Полиной бегут по тропинке к речке. Светлые волосики заплетены в косички, в одной синяя ленточка, в другой – красная. Хотя не ленточки это вовсе, а полоски ткани. Но все равно красиво.

Мир ребенка отличается от мира взрослых. Это мир настоящего. Еще нет груза прожитых лет. Дети не тревожатся за будущее, ведь рядом с ними родители. Они с улыбкой встречают происходящие с ними события, а если и расстраиваются, то ненадолго. Ребенок более открыт, доверчив и поэтому более счастлив. Он умеет искренне радоваться пустякам.

Василиса все смотрит на дорогу, ожидает возвращения отца с ярмарки. Василий с отцом Полины, кумом Мироном, рано утром уехали в уездный город Белогорск. Поехали продавать рожь и льняное масло. Хороший урожай в этом году уродился. Можно деньгами разжиться да инвентарь прикупить. Василиса с Полиной уже и за деревню несколько раз сбегали, все смотрели, не едут ли их тятьки. А потом заигрались в своем «доме» в кустах и забыли про все. Услышали фырканье коня и помчались во весь дух к избе, только пятки сверкали.