– Так янки вас и выпустили Майлз.

– Это не возможно. Вы и носа не сможете высунуть из форта.

– Ворота под постоянным прицелом вон с тех редутов Майлз.

– Это безумие.

Возбуждённо зашумели офицеры.

– Да, Майлз, как вы себе представляете детали столь опасного

мероприятия? – Усомнился майор Гибсон.

– Мне понадобится несколько лошадей. В намеченное время вы

начнёте отвлекающий обстрел позиций федералов с восточного,

центрального и западного бастионов. При этом, с восточного и центрального больше для шума. А вот с западного прицельно, в полную силу и только по передовым позициям. Но на короткое время. На несколько минут, не более. Что бы ошеломить противника, запутать, не дать возможность вести точный огонь и дать мне время преодолеть самый опасный участок на открытой местности….

Офицеры с некоторым уважением внимали молодому человеку – разумность и дельность плана которого не вызывала ни малейшего сомнения.

– …Я под прикрытием огня постараюсь прорваться. Пока янки разберутся, что происходит, пока начнут стрелять, я уйду. Должен уйти. Если подстрелят лошадь подомной, я воспользуюсь другой…. Ну а если меня?.. Тогда не обессудьте джентльмены…. По крайней мере, совесть моя

останется чиста: я сделал всё, чтобы заработать кучу денег и спасти форт.

Аминь….

Молодой человек театрально поклонился.

Майор внимательно и с какой-то неожиданной теплотой взглянул на Майлза. Этот молодой человек внешне ничем не отличающийся от подобных ему искателей удачи осаждающих в поисках наживы фронтовые лагеря во все времена когда «пахнет жаренным». Людей, как правило, определённого сорта – беспринципных и алчных искателей фортуны, мгновенно богатеющих на грабительских контрактах и также быстро спускающих легко приобретённое состояние в прифронтовых вертепах. Поднимающихся к самым вершинам достатка и благополучия и бесследно исчезающих в кровавом водовороте войны теперь открылся майору по-новому. Для того чтобы решиться на такой отчаянный, практически безнадёжный поступок нужно обладать изрядным мужеством, отвагой и, несомненно, честью….

Холодная чёрно-фиолетовая туча принеслась с запада и в считанные минуты накрыла небольшой подмосковный городок сонной змеёй вытянувшийся вдоль железнодорожной ветки Курского направления в полусотне километрах от столицы. Сразу сделалось темно словно ночью. Бешеный вихрь с шумом закружил пыль, листья и мусор по мгновенно опустевшим улицам. Сухие ветки и сучья с треском летели со стонущих под мощными порывами ветра деревьев. Редкие прохожие спешили укрыться под защиту зданий. Автомобили настороженно замерли во дворах и вдоль обочин дорог. На мгновение сделалось тихо. Зловеще тихо…. И грянул чудовищной силы ливень. Неистовый, ревущий, тёмный водопад поглотил город….

***

Капитан государственной автоинспекции Пузырёв (для друзей, близких и сослуживцев Пузырь, Валерик или Валерий Михайлович) сидел в «скворечнике»: круглом поднятом над землёй строении поста Государственной Автомобильной Инспекции – нервно курил и угрюмо смотрел на дорогу, точнее на сплошную пелену дождя за огромным, во всю стену окном….

Нет, катаклизмы природы не волновали капитана Госавтоинспекции. За долгие

годы службы и летняя изнуряющая жара, и холодные тоскливые бесконечные осенние

дожди, и ядрёные зимние морозы, и сырые промозглые весенние ночи сделались не

замечаемыми, привычными, и даже необходимыми атрибутами профессии —

издержками, так сказать, производства.

Теперь же, капитан, вздыхая с сожалением, думал о том, что до конца смены

остаётся всего ничего и «набомбить червонец