Узник повернулся к ней лицом. Ее глаза впились в его пустой взгляд, а когда он коротко улыбнулся, в ней будто бы что-то включилось.

Ну, ни что-то, а чистая ярость.

Этот маленький ублюдок насмехался над ней, он знал, он сука знал, что на нее давят, что ее семье кровь из носу, как нужна информация. И он терпит, он тянет время! Он ждет, пока его сестру не найдет кто-то другой! Пока на ее род не падет пятно позора! Он знает, кто уничтожил деревню, и понимает, что все следы приведут к ней, к ее семье, которая ни при чем!

-- Грязный выродок! – гаркнула она, и хлопнула в ладоши, -- Сейчас ты мне все расскажешь!

Ее глаза засияли, волосы поднялись с плеч, будто бы ее прядями действительно играл ветер, а лицо исказила яростная гримаса.

Маленький черный смерч, который поднялся с ее ладони, ринулся прямиком в камеру, окутал вихрями узника, и со всей силы ударил того о стену.

Его крики радовали ее душу, брызги крови, которыми была украшена вся камера, возбуждали ее.

-- Говори, ублюдок!

Но «ублюдок» лишь кричал от боли.

И швыряла она юнца до тех пор, пока вспышка белой ярости не иссякла. Только картина, которая предстала перед ее глазами, пришлась ей не по душе.

Юноша был разорван, на куски. Он был мертв. На все сто процентов.

Когда Мария поняла, что натворила, когда поняла то, что все пропало, что единственная зацепка, и спасение ее рода от позора – умерла, да еще и от ее рук, по лицу покатились градины слез.

Рев, который нельзя было ни с чем спутать, эхом прошелся по коридорам городской тюрьмы.

-- Все, все, -- захлебывалась Мария соплями и слезами, -- Все пропало...

***

Я ждал. Ждал, когда придет мой убийца. Ждал, когда ко мне придет сила, хоть и не самым радостным для меня способом. Но желание выжить, найти себя, и наконец, начать хоть что-то делать, превышало все страхи и будущие «неприятности».

Тьма, а точнее – сила, которую я принял, больше не звучала как шум от телевизора на повышенных частотах. Теперь, она приняла тот самый приятный женский голос, которым она говорила со мной в последний раз. Но являлась ли эта «сила» женщиной – я не был уверен.

Увидеть ее – я пока что не мог, а точнее, мне и не нужно было. Моей энергии для этого ничтожно мало, и та крупица маны, которая зародилась во мне после принятия силы, не была способна переварить ее проецирование, ее образ. Так что, мне оставалось только гадать, кто это и что это.

-- Поймаешь ее взгляд, и все пойдет своим чередом, -- подсказывала в голове Тьма, пока я пальцем вырисовывал в грязи детородный орган, -- Понятно, что боль, которую ты испытаешь, заглушить нельзя, но результат – того стоит. Просто – терпи.

-- Опять боль, -- с грустью ответил я, -- Дальше то что?

-- Сон, который ты увидишь, а точнее тип личности и сила, будет твоей первой способностью.

-- Тьма, -- позвал я силу, -- Ты говорила, что у меня тысяча перерождений?

Сила будто бы задумалась, взвешивая правильность ответа, и спустя краткий промежуток времени ответила:

-- Я понимаю, к чему ты клонишь. Да, у тебя ровно тысяча перерождений, но, если ты думаешь, что у всех твоих жизней была сила – ты ошибаешься. Не все сны, которые могут к тебе прийти, дадут тебе знание и навыки.

-- Обидненько... Что там с проекцией тебя? Когда я пойму, что ты, это ты?

-- Зачем тебе это?

-- Да не знаю, интересно просто. – задумчиво ответил я.

-- Всему свое время, Лин. Не забывай, мне нужно подстроиться под тебя так, чтобы ты смог видеть и понимать, что это я, твоя сила, знания и...

-- И прочая чушь, -- перебил ее я, -- Кто-то идет? – я резко навострил уши.

По коридору действительно слышалось лязганье сапог, и судя по скорости стуков, ко мне явно спешили.