Третьим переломным моментом для общественного вещания Европы стало стремительное развитие информационных и коммуникационных технологий, которые принципиально изменили поведение зрителей и способы потребления контента, и таким образом оказали давление не только на общественных вещателей, но и на всю вещательную систему Европы в целом. М. Гловацки отмечает, что «развитие новых платформ и игроков, включая телекоммуникационные компании, поисковые системы, агрегаторы контента, Интернет-провайдеров и социальные сети, вместе с ростом „гражданской журналистики“ изменили природу коммуникации и сделали её фрагментированной, индивидуализированной, персонализированной, избирательной и интерактивной»44.

С учётом произошедших изменений М. Гловацки видит будущее общественных медиа Европы в том, чтобы превратить эти медиа в канал коммуникации (Public Service Communication). Если при переходе от «эры» монополий к дуалистической системе вещания были пересмотрены в первую очередь отношения между общественным вещателем и государством (а изменение характера его отношений с аудиторией явилось в данному случае следствием), то особенностью перехода к третьей «эре» конвергенции и развития новых технологий он видит необходимость пересмотра характера отношений между общественными вещателями и их аудиторией. Иными словами, общественные медиа, по мнению М. Гловацкого, должны вооружиться новыми методами выполнения поставленных перед ними задач и, помимо производства и доставки контента, научиться организовывать сам процесс коммуникации, в ходе которого будут удовлетворяться информационные, культурные, образовательные и иные потребности аудитории45.

Вышеописанные изменения в среде функционирования общественного вещания Европы поставили перед данным институтом множество новых задач, и вместе с тем породили «четыре парадокса общественных медиа» – их сформулировал финский исследователь Г. Ф. Лоув (G. F. Lowe):

1. «Парадокс смешения» (англ. the amalgamation paradox): общественный вещатель должен функционировать так же, как и любое «нормальное» бизнес-предприятие, но при этом придерживаться задач общественного вещания некоммерческого характера (все «тяготы» коммерческого предприятия без соответствующей прибыли);

2. «Парадокс конкуренции» (англ. the competition paradox): когда общественный вещатель конкурентоспособен на рынке, это называется искажением рынка, а когда общественный вещатель является слабым конкурентом – пустой тратой общественных денег;

3. «Парадокс синергии» (англ. the synergistic paradox): общественный вещатель одновременно должен достичь централизации продуктивности и децентрализации эффективности (необходимо быть достаточно стабильным и продуктивным и достаточно гибким вещателем одновременно);

4. «Парадокс услуги» (англ. the service paradox): в равной степени делать упор и на универсальный контент для каждого зрителя, и на персонализированные продукты для каждого отдельного индивида (иными словами обеспечить и социальное сплочение, и социальную фрагментацию)46.

Таким образом, сама история развития института ОТВ и условий его функционирования (как экономических, так и политических), породила неоднократный пересмотр целей и задач общественного телевидения, способов их достижения. По сути, исторически задачей общественного телевещания стала адаптация к новым политическим и экономическим условиям при сохранении своей первоначальной идеи служения обществу, автономности и соблюдения баланса интересов в своей деятельности. При этом, все новые интерпретации универсальных принципов ОТВ в итоге нацелены на развитие плюрализма СМИ – подобная ориентация появилась только на втором этапе исторического развития института ОТВ и приобрела совершенно новый характер с наступлением третьей «эры» вещания.