Рэйвен остановился, поражённый неожиданно быстрым ответом, и решил сразу перейти к делу.

– Я – командир 12-й роты, Рэйвен Вальт, Ваша Светлость. Мне было приказано быть вашим охранником в завтрашней битве. Я здесь, чтобы доложить об этом.

Рэйвен соблюдал определенный этикет, в отличие от всех остальных в демонической армии.

Ответа не последовало.

Чувствуя, что тишина исчерпывает себя, Рэйвен собирался было снова открыть рот, чтобы повторить. Но вдруг голос прозвучал вновь.

– Не нужно формальностей. Мы увидимся завтра, когда отправимся в путь. Можешь идти отдыхать…

Чем дольше Рэйвен слышал его голос, тем более жутким тот ему казался. За последние десять лет он пережил немало испытаний, находясь на грани жизни и смерти, но даже при всём этом один только голос вызывал у него озноб.

Как ни странно, Рэйвен почувствовал в его тоне определенную «эмоцию». Он не мог точно сказать, какую, но она, определенно, была той, что он уже чувствовал раньше. На мгновение задумавшись, Вальт покачал головой. Не было необходимости беспокоиться о ком-то, с кем он не будет иметь ничего общего после битвы.

Независимо от исхода боя, Рэйвен доживёт до свободы, а будущий герцог Пендрагон вернётся на своё место.

– Конечно. Тогда я поставлю свою палатку рядом с палаткой Вашей Светлости. Если у вас есть какие-либо приказы, пожалуйста, дайте мне знать.

– Конечно…

Короткий разговор закончился, и из гигантской палатки больше не раздавалось ни звука.

Жуткая тишина.

Было так тихо, что казалось, словно палатка вовсе пуста. Слишком уж тихо для наследника герцогства и его злобной контрактной твари.

Рэйвену казалось, что он стоит перед кладбищем. Здесь также пахло смертью.

«Хм?»

Лоб Рэйвена сморщился от замешательства. Внутри гигантской палатки был только один «человек». Один из самых важных людей в империи, единственный наследник герцогства Пендрагон, пришедший на помощь демонической армии, полной отбросов человечества. Он пришел один.

Даже если у него, действительно, был могущественный контрактный зверь, в этом было что-то странное.

Но Рэйвен быстро отбросил эту мысль.

«Ну… поговаривали, что он десять лет был без сознания и парализован как калека. И семья Пендрагон не процветала в то время».

Он знал, что это не его дело. Поэтому сосредоточился на установке своей палатки в надежде, что это последний день, когда он спит, пережёвывая песок в этой проклятой пустыне.

Наступило утро.

Солдаты, выпивавшие накануне вечером, пошатываясь, выползли из своих палаток, прекрасно понимая, что вчерашний пир может стать для них последним.

– Чертовы ублюдки из 6-й роты, поторопитесь!

– Артиллерия пойдёт в тыл! Ещё раз проверьте наши тележки и снаряжение!

– Босс! Девчонки, которых мы купили вчера, сбежали!

– Какое, блять, это имеет значение, дебил? Они всё равно умрут, если мы проиграем!

Это место криками и шумом напоминало рыночную площадь, и Рэйвен собрал своё снаряжение, не обращая на это никакого внимания.

Набрав немного воды и соли, он прицепил к поясу свой ржавый семилетний ятаган и решил надеть плащ, который защитит от песчаных бурь.

По сравнению с другими солдатами, это было простое обмундирование, но ему и такого было достаточно.

Утренний шум начал стихать, и сотни палаток, заполнявших пустыню, постепенно были сняты.

Все солдаты стояли под своими знамёнами, а Рэйвен находился далеко от них, погружённый в свои мысли.

Балтай шёл тяжёлыми шагами. Его поступь сопровождалась странной тишиной, смешанной с тревогой и страхом. На голове у него был шлем, сделанный из резных костей огра.

Три тысячи пар глаз следили за каждым движением Балтая.