Однако право в своем самом широком, «естественном» смысле и понимании является формализованным носителем нравственных начал человеческих отношений, этических и моральных норм поведения людей, обычаев семейных отношений и делового оборота, а также, естественно, базисным источником для писаных правил поведения. При этом многовековая история современной цивилизации наглядно свидетельствует, что единственным практическим путем эволюции и главным стимулом поступательного развития права является развитие и совершенствование законодательства. Таким образом, объективно уже давно в качестве важнейших источников и объектов исследования для правоведения выступают диктуемые жизнью законодательные новации. Вместе с тем в условиях любого цивилизованного государства теория права, юридическая наука традиционно выступает критиком и главным оценщиком действующих законодательных предписаний власти, предлагая при этом свои обоснованные предложения и рекомендации по корректировке и развитию системы законодательства.

В связи с этим ошибочными и опасными являются как недооценка роли теории права в критическом осмыслении и позитивном влиянии на развитие законодательства, так и низведение самих законов до роли послушного инструмента в руках субъектов государственной власти, реализующих в законодательных нормах без оглядки на науку свои идеологические догмы или конъюнктурные политические задачи.

Вместе с тем позитивную и важную стимулирующую роль законодательства для поступательного развития права следует также рассматривать как неоспоримый фактор влияния (и соответственно взаимозависимости и прямой связи) «права» и «закона». Обусловлен этот реально действующий веками фактор тем, что, в отличие от гораздо более динамичного процесса законотворчества, праву объективно свойственно «запаздывание, медлительность… Многочисленность связей в системе права не позволяет ее оперативно перестраивать, даже при радикальных переменах остаются реликты предыдущего правового состояния»[87].

Вплоть до 1950-х годов не только в правоведении серьезно не исследовались проблемы теории административной ответственности, но и административно-деликтное законодательство в СССР в позитивном смысле практически не развивалось (если не считать действовавшего с 1931 г. в РСФСР Положения об издании местными исполкомами и советами обязательных постановлений и о наложении за их нарушение взысканий в административном порядке[88], а также принимавшихся позднее отдельных разрозненных норм о мерах административного принуждения в союзных и республиканских актах по конкретным вопросам регулирования деятельности различных отраслей государственного управления).

Однако в условиях «либерализации» после прихода к власти Н.С. Хрущева в юридической литературе начинается достаточно активное публичное обсуждение проблем обеспечения законности, контроля в государственном управлении и юридической защиты прав граждан в этой сфере, механизма административного принуждения и административно-юрисдикционной практики. По этим темам после 1950 г. защищаются диссертации и публикуются статьи и монографии С.Г. Березовской, В.А. Власова, И.И. Карпеца, Ю.М. Козлова, Т.И. Козыревой, Б.М. Лазарева, А.Е.Лунева, Н.И. Побежимовой, В.И. Поповой, Л.М. Розина, Е.В. Шориной, О.М. Якубы, Ц.А. Ямпольской и других ученых-административистов[89].

Параллельно активизируется (причем не без учета властью отдельных из публично обсуждавшихся учеными в юридической литературе практических рекомендаций) и законотворческая деятельность, достаточно адекватно реагирующая в условиях хрущевской оттепели на изменение общественного правосознания и государственных приоритетов в направлении развития мало востребованного ранее более цивилизованного правового и процедурного механизма ответственности за административные правонарушения.