– Да. Вчера вечером я сразу же позвонил Семену Яковлевичу… Вы должны его помнить по убийствам в «Сосновом бору», Семен Яковлевич патологоанатом.

– Да, да, – быстро вставила Надежда Прохоровна, – эксперт от Бога.

– Гений, – согласился Паша. – Я попросил его приехать в наш районный морг, отправил за ним машину… – Архипов мрачно потер ладонью чисто выбритый подбородок. – Как чувствовал!.. Семен Яковлевич позвонил буквально десять минут назад, он произвел вскрытие – типичнейшее отравление. По его словам, самый слабый из экспертов, без всяких лабораторных исследований, только взглянув на внутренние органы, сказал бы то же самое – смерть не естественная. В качестве яда использовали обыкновенное лекарство для сердечников. По рецепту его можно купить в любой аптеке. И о его воздействии на сердце знает каждый более или менее толковый медэксперт: картина слишком ясная.

Архипов огорченно откинулся на спинку кресла, побарабанил пальцами по подлокотнику, надул щеки…

– А это могло быть самоубийство, Паша?

– Будем разбираться. – Наклонился вперед, посмотрел на бабу Надю хмуро. – Что Богров успел сказать перед смертью, Надежда Прохоровна?

Бабушка Губкина неловко пожала плечами, сделала рукой неопределенный круговой жест:

– Только то, что я уже вчера передала милиционеру – «прости, прости, шкура».

– И все? – прищурился шеф. – Вы же говорили, он что-то еще бормотал, но вы не разобрали. Может быть, сегодня припомните? На свежую голову…

– Нет, Паша. Только – «прости, прости, шкура», да и то невнятно. Как будто… – Надежда Прохоровна сосредоточилась, – как будто с украинским акцентом, что ли… мне показалось…

– С украинским? – приподнял брови шеф.

– Да. Он ведь уже умирал, последнее слово прозвучало тихо, как-то странно – «ш-кура», «ш-кира»… У нас на заводе парнишка работал из Донецка, так тот как-то похоже слово «шкура» говорил… «Шкира», что ли…

– Понятно, – расстроенно пробормотал Архипов. – Шкура-шкира.

– Паш, а что теперь будет?

– Будем разбираться, – повторил тот.

– Я не о том, – поморщилась баба Надя. – Я о твоем начальстве. Влетит тебе за это?

– За что?

– Как будто ты не знаешь, – фыркнула бабушка Губкина. – Начальству лишь бы на кого беду свалить…

– Ну с этим относительный порядок, – устало отчитался охранный шеф. – Я, можно сказать, всем задницы прикрыл. Если бы мы отправили Богрова в московский морг, как настаивали родственники, то позже мог бы получиться скандал – в нашем отеле отравили гостя. А так – мы подстраховались, сразу провели расследование, я привлек к работе классного специалиста… Теперь будет трудно предъявить нам что-то по существу. Все свидетельские показания собраны не отходя от места, к делу подшиты.

– Слава богу, – искренне высказалась баба Надя. – А то тебе уже один раз влетело, увольняться пришлось…

– Нет, тут порядок. Номера Махлаков забронировал еще при прежнем начальнике охраны, к кухне или официантам никаких претензий предъявить не смогут…

– Яд подмешали в кофе? – быстро перебила пожилая сыщица и своей догадкой на этот раз сразила настоящего, хоть и в прошлом, работника правоохранительных органов наповал.

Архипов замолчал. Воткнул в бабу Надю пораженный взгляд:

– В этом еще даже Семен Яковлевич до конца не уверен… Но есть большая доля вероятности. Точные расчеты еще будут производиться, следуя из массы тела, концентрации в крови лекарства и алкоголя… Это лекарство категорически запрещено принимать с алкоголем, все сердечники об этом знают и… – Пал Палыч не договорил, не вытерпел: – Надежда Прохоровна, откуда?! Как вы догадались? Вы что-то заметили на той вечеринке! Да?