По моим рукам забегали белые искорки, на такие вот контролируемые всплески магии я всё ещё была способна. Но создавать какое-нибудь заклинание я побоялась, опасаясь, что оно выйдет из-под контроля в самый неподходящий момент и ещё больше напугает детей, а то и навредит. Поэтому я предпочла остановиться на игре с искрами.

Младший из братьев следил за магией как заворожённый, старший же смотрел настороженно, будто ждал, что я в любой момент могла их обидеть. А девочка, икая от слёз, наконец оторвалась от рубахи брата круглое личико и открыла рот от удивления. Маленькая ручка потянулась ко мне, и коснулась моих пальцев. Искорки с шипением побежали по её ладошке, и малышка фыркнула от того, что ей стало щекотно. Я ласково улыбнулась.

– Меня зовут Двейн, – старший из мальчиков подал голос, – а это Аликей и Ронья.

– Очень приятно познакомиться, – мои искры продолжали щекотать ручку Роньи, и Аликей тоже протянул ладошку.

– Не трогайте, – Двейн отдёрнул ладони младших от меня, и мои искры начали гаснуть.

Подросток посмотрел куда-то мне за спину, и я обернулась. Сзади стоял Рейвен и смотрел на детей. Те снова вжались в старшего брата, который воинственно сверкал глазами из-под чёрной вихрастой чёлки. Я поднялась и повернулась к некроманту.

– Зачем ты пришёл? – я говорила тихо, – ты пугаешь их.

– Они – дети чёрного мага, – так же тихо ответил Рейвен, – ты же понимаешь, что их нужно проверить на наличие черноты?

– Они – не чёрные, – я нахмурилась, – я не чувствую в них безумия.

– Я всё равно должен проверить, – он упрямо сверлил меня серыми глазами.

– Почему ты не хочешь поверить мне на слово? – меня это начинало злить.

– Реджина, просто дай мне посмотреть, – устало выдохнул парень, – я не сделаю ничего плохого. Я верю тебе, но следователям твоего слова будет недостаточно. Мне нужно получить доказательства, чтобы никто из них не лез к детям. Им и так досталось.

Я была вынуждена отступить, признавая его правоту. Если Рейвен проверит малышей, а потом покажет следователям свои мысли и воспоминания о том, что дети чисты, то их оставят в покое. Они и так натерпелись, возможно, будет даже хорошо, если их воспоминания заблокируют на несколько лет, чтобы не травмировать. Лучше вообще придумать легенду о том, что здесь произошло. Людям не стоит знать правду.

Двейн серьёзно кивнул, позволяя некроманту осмотреть себя и младшеньких. Я выглянула из-за печки. Вдова кузнеца сидела возле стены, обняв ноги руками и смотрела в одну точку перед собой, а руководитель практики ходил перед ней, заложив руки за спину и о чём-то напряжённо думал. Толь Шесек что-то тихо говорил бледному как смерть Зику, который наконец поднялся с пола и пошёл к нам. Староста поспешил следом.

– Надо бы детей увести, – сказал главный в Хмельных Орчанках человек, – поживёте вчетвером пока у меня, дом большой, все уместимся.

Рейвен кивнул, мол, забирайте, и поднялся. Староста взял на руки Аликея, он был совсем маленьким и очевидно устал и вымотался, он доверчиво прижался к мужчине и притих у него на груди, а Зик ухватил огромными лапищами за ладошки Двейна и Ронью. Когда они шли через горницу к двери, их мать подняла голову и смотрела за ними неотрывно. В её глазах плескалась боль, но она ничего не пыталась сделать. Понимала, что лучшее, что она может сделать для своих детей – тихо исчезнуть из их жизней.

Я устало прислонилась к стене и прикрыла глаза. Из-за чего любящая мать разрушила свою собственную семью? Как связать кузнеца и Зарью? Почему именно они? У меня были догадки, но мне совсем не хотелось в это верить, потому что отец Зика был примерным семьянином и верным мужем, тем, кого все любили и уважали.