Время шло, количество постепенно переходило в качество, а статистика – самая точная математическая наука и эта статистика (особенно статистика потерь) привела меня к мысли о том, что эти смертельные неудачи происходят, как правило, именно с теми людьми, о которых я забочусь либо с теми людьми, которые нужны тем людям о которых я забочусь.

Я остановился. Я не двигался несколько месяцев. Я закрылся от всех. Я аппроксимировал все произошедшее. Видимо я сделал это несколько резко и основательно, потому что именно тогда я впервые в своей жизни контактировал в живую с другим Элитом. Это был Инспектор.

Помнится я тогда внешне изображал дауншифтера, в какой-то деревне под Пензой, замкнул на себя жизни двух или трех семей (получилось, что то вроде коммуны), они пасли коз (козье молоко в то время действовало на меня очень плодотворно), коров, выращивали овощи и возможные в этом географическом ареале фрукты, пекли хлеб, в общем, вели крестьянскую жизнь, при этом они выделили мне огромную спальню и гостиную в усадьбе, без необходимости меня не беспокоили, но при этом у них складывалось впечатление, что я незаменимая часть их колхоза и без меня никак.

Все время я тратил на анализ, прокручивал свои Воплощения как киноленту, ничего нового я, конечно, не увидел, но теперь я пристальное внимание оказывал окружающей социальной среде, людям и событиям, которые не входили в основную канву этой пьесы.

И постепенно картина начала прояснятся, прокрутив примерно семьсот лет увидел я закономерности, точнее тень закономерностей. Еще не видел я смыслов и умыслов, еще непонятны были мне мотивы, но уже научился я без ошибочно видеть будущие жертвы, предвидеть их гибель и страдания.

А метод был прост, как и все гениальное – надо было найти человека, интересанта, который наиболее сильно эмоционально влиял на моего подопечного или, что гораздо реже – найти второе дно, такого человека, который влиял на человека крайне интересного моему Воплощению.