Как только Рэд переступил порог своей конуры, он скинул пыльные кроссовки, закинул подальше носки, чтобы не слышать их вонь, и бахнулся на кровать в обнимку с ноутбуком, словно с горячо любимой девушкой, которую он поклялся никогда не отпускать. Сейчас это был его единственный билет в лучшую жизнь, и он ни за что бы с ним не расстался. Даже под дулом пистолета.

Проснулся Рэд в 21:30. Голова гудеть перестала, но будто выросла в размерах и совершенно не соображала. Во рту высохшая под лучами палящего солнца пустыня. Ноги остыли, но начали болеть. В желудке бесплодные земли, по которым катается колючий комок перекати-поле. Первым делом Рэд дополз до раковины, набрал стакан воды и, осев на пол, выпил его залпом. Посидел так несколько минут, сжимая и разжимая пальцы ног, прижавшись головой к холодному гарнитуру, – на затылке болела рана от удара об асфальт, когда его отправил в нокаут перекаченный подросток.

Всё это уже было неважно. Он дома. Живой-здоровый. Копов на пороге нет. На кровати под подушкой лежит ноут, который скоро превратится в гору денег. Что может быть лучше? И хрен с ним, что всё получилось как попало. Главное, – оно того стоит. Да, он нехило намучался. Но люди всю жизнь мучаются за нищенскую зарплату, а он несколько безумных дней. Лучше уж так.

Рэд налил себе ещё стакан, выпил его. Потом ещё один. С ним он сидел долго, ощущая, как по пустыне во рту растекается живительная влага. Он подбегал к раковине ещё раз шесть до того, как принял душ, и ещё столько же после. Сколько бы он не пил, ему хотелось ещё.

С едой дела обстояли хуже. Денег не было. Совсем. И холодильник пустой. Единственное, что там было, – это молоко. И то прокисло. Пусть и сплошная химия. Пришлось вылить.

Превозмогая голод, Рэд сел на кровать и включил ноутбук. Как и следовало ожидать, он был запаролен. Рэд похолодел от осознания того, что он по глупости своей не догадался выбить из лысого пароль. Теперь-то шансов на это никаких не было. Мёртвые не сильно разговорчивы.