– Расскажи о себе, – попросила она.

Я пожал плечами:

– Да у меня все, как у всех, – родился, учился… Теперь вот работаю.

Она замотала головой:

– Нет, это не дело. Без реально значимого прошлого герой так и останется второстепенным персонажем. И никогда не вызовет сопереживания у… например, читателей. Необходимо наделить тебя подлинной биографией: о чем мечтал, что любил, о чем жалел, чего не получил, какие были отношения с людьми, с родителями, с женщинами…

Я рассмеялся:

– Это что, допрос? – Потом спросил сам: – А что, если мое прошлое – это и есть главная загадка в твоей хм… например, книге?

Анна не ответила, склонила голову в задумчивости.

Возвратившись в коттеджный поселок, мы долго не могли расстаться, все топтались друг напротив друга в нерешительности, путаясь в словах. И невозможно было различить, кто из нас двоих покраснел сильнее. Оба пунцовые, мы наконец простились, пряча глаза, опуская лица к остужающему снегу.

Свернув к своему дому, я увидел Волгина – тот стоял на крыльце и курил, поглядывая на меня. Когда же я поравнялся с ним, обронил вполголоса:

– Будь с ней поосторожнее, парень. Говорят, девица того… ненормальная.

Я сделал вид, что не расслышал. Признаков душевной болезни в девушке я не увидел. И предпочитал верить глазам, а не ушам. Ибо еще сильнее, чем услаждала слух, Анечка радовала мой взор.

***

Мужчина лет тридцати по имени Константин Лунный отделился от туристической группы, когда экскурсовод упомянул о разделении южных ароматических масел на лечебные и эротические, а туристы мигом перестали озираться и окружили его плотным заинтересованным кольцом. На экскурсанта, что в тот момент перешагнул веревочное ограждение с табличкой «посторонним проход запрещен», никто не обратил внимания. Так, не замеченный никем, Лунный пересек бесплодную каменистую пустошь и углубился в можжевеловый душистый лес. Путь по склону, круто забиравшему вверх, оказался не из легких. Давал о себе знать разреженный горный воздух, и Лунный изрядно запыхался, прежде чем снова вышел под открытое небо – к зубцам горы Святого Петра. Здесь, на самом краю обрыва, отвесно уходившего из-под ног на добрых полтора километра вниз, к морю, росла черемуха. Лунный приблизился, поднес ладонь к ее узорчатому стволу. Мимо этого дерева ежедневно проходили сотни людей; продажное, как женщина легкого поведения, но и терпеливое, как исповедник, оно всем позволяло касаться себя и всех выслушивало. На полуострове можно купить любое чудо, знал опытный проситель Лунный. Здесь каждый камень по прихоти экскурсоводов готов исполнять желания – только брось монетку через плечо. Но едва ли удастся сбить монеткой черта, что сидит за левым.

Помимо ангела-хранителя и беса за спиной у Лунного теперь стояла сама смерть. За минувшие несколько дней он посетил, должно быть, все чудотворные достопримечательности полуострова. Одних монеток раскидал – целое состояние. Дал все возможные зароки, клятвы и обеты. И вот теперь высоко в горах стоял перед дикой черемухой и просил ее, чудотворную, сохранить ему жизнь. Отсюда, с горного плато, ближе всего было до неба, но все так же оно оставалось безучастным к его мольбам – знака не подало, чудес не явило, и даже молнией не разразило его, беспутного. Молчало, не по южному серое.

С горы Святого Петра Лунный спустился на одном из последних фуникулеров, пешком добрался до ближайшего городка-курорта – Алубики. Заметив старую телефонную кабинку, зашел, бросил еще одну монетку на удачу и набрал номер медицинской лаборатории Ахтиара. Когда же после невыносимо долгих гудков в трубке раздался вышколенный женский голос, в ответ на роковой вопрос Лунный услышал: «Результат положительный». Телефонная кабинка вмиг стала тесна ему, и на подгибающихся ногах он вывалился на улицу.