– И что с того? – спросил я.

– А то, что я подозреваю этого хирурга в убийстве с целью продажи органов.

– Почему?

Физик только махнул на меня, бестолкового, рукой:

– Ну, разве станет честный человек называться чужим именем? – резонно, хотя и риторически, спросил он.

Оказалось, что настырный физик прочесал весь город в поисках подозреваемого: воспользовавшись телефонной базой, он проверил всех однофамильцев лжехирурга и, не найдя среди них нужного, утвердился в подозрениях о его бесчестности.

– Так что теперь мы с тобой – друзья по несчастью, – сказал доморощенный сыщик. – Каждому из нас необходимо найти некоего человека, запятнавшего себя противозаконными действиями (или только тем, что заподозрен в таковых). Первый – упомянутый мною хирург, второй – должник твоего сегодняшнего знакомого из парка. Вывод очевиден: эти двое – один и тот же человек.

Я усомнился в очевидности вывода. Физик принялся загибать пальцы:

– Во-первых, они оба как-то связаны с Военно-медицинской академией, недаром ведь твой Гарри обретается на ее территории. Во-вторых, в обеих историях замешан Снеговской. В-третьих, сам посуди: где хирургия, там непременно и анестезия, а где анестезия – там и наркота. Где наркота – там и наркоторговля. И потом, военная медицина… от самого словосочетания попахивает не только порохом, но и убийством, ты не находишь?

– Логика железная, – съязвил я.

– Ты зря смеешься. Посмотрю, как ты заговоришь, когда здесь станет жарко.

– Ничего, отыщем Снеговского, припрем его к стенке (тебе не привыкать) и решим проблему. Ты ведь знаешь, где он?

– Знал. Когда ушел от тебя вчера, прямиком поехал по адресу…

– И что?

– Его там нет. Сгинул.

– Черт…

С досады я сплюнул, перегнувшись через перила. Из-под балкона уходила вниз стена многоэтажного дома, словно отвесный обрыв, у подножия которого разливалось море машин. Мой приятель оказался прав: здесь уже припекало.

– Есть у меня одна зацепка. – Физик запустил пятерню в спутанные волосы. – Но есть ли у тебя деньги?

– Смотря, в каких пределах. На поддержку отечественной науки, сразу предупреждаю, нет.

Верзила ухом не повел, поскреб заросший подбородок. Едва ли он отращивал бороду сознательно, скорее – по рассеянности забывал бриться.

– Я полечу на родину Снеговского, в Новохолмогоры… – сказал он.

Я усмехнулся:

– Они там что, определиться не могут, холмы у них или горы?

– …а ты, тем временем, – не обращая на меня внимания, продолжал физик, – будешь встречаться с его однофамильцами, координаты которых я тебе дам.

– Хочешь, чтобы я повторил твой подвиг? Зачем? Ведь их, должно быть, сотни в городе!

– Всего одиннадцать человек. Мне повезло меньше: однофамильцев мнимого хирурга обнаружилось шестьдесят семь. Может быть, кто-то из них тебя узнает… То есть узнает в тебе Снеговского. Шансы невелики, но удостовериться необходимо. И еще… – Он понизил голос: – Ты будешь воровать у них зубные щетки.

Повисло молчание. Физик улыбался, довольный, а я раздумывал: кто именно из нас двоих сошел с ума. Так и не определившись, осторожно спросил:

– Зачем?

Физик шлепнул меня по плечу своей тяжелой лапой:

– Так надо, парень. Проверим родство. Если у него здесь родственники, припрем к стенке их, авось расколются. Или у тебя есть предложения получше?

Предложений не нашлось.

Оказалось, зубные щетки моему приятелю понадобились, чтобы сделать ДНК-анализ.

– Однажды я под благовидным предлогом побывал в гостях у Снеговского, так что его образцы у меня имеются.

Стало быть, не только у меня верзила гостил без спроса.

– Но ведь обыкновенно люди моют щетки после использования… – усомнился я.