– Я ни на что не претендую… Или ты остаешься, или мы разводимся.

– Это твое окончательное решение?

– Да. – Ольга резко отключилась, и только трубка эхом гудков – «да, да, да» – еще билась в ладони. Все.

Владимир Алексеевич медленно вернул трубку на рычаг, придержал рукой, да будто забыл о ней. Сидел, думал, вспоминал. Как угораздило жениться на Ольге, которую и не любил совсем? Зачем? Они прожили вместе восемь лет…

В первый год Володька как-то почти не замечал ее рядом. Была и была. Потом беременность, может быть и не случайная, но нежеланная, нерадостная. Юрка появился на свет, когда Володе предложили первую серьезную стажировку в Нидерландах. Поехал, не сомневаясь. Дома жена, теща, тесть, целая толпа родственников по линии жены. Все радуются, суетятся. Олечка наша – умница, красавица. Какая там красавица? Глазки, ушки, носик – все мелкое, ровненькое, как у куклы, волосы причесаны аккуратно – волосок к волоску, словно Олечка сошла с витрины Детского мира. Только ненатурально все, конфетно, приторно. Красавица – это Наташка, о которой душа болела до сих пор. Наташка, которая упорхнула, улетела, умчалась из его жизни, из города и вообще из страны. Метался, встречался, не любил и даже не говорил о любви, не искал – его находили. Так два года без Натальи и ходил по рукам, пытаясь унять боль. А потом случилась Ольга, прибрала, приспособила и приспособилась к нему сама, цеплялась ладненькой ладошкой под руку и шла по жизни рядом. Куда он, туда и она. Так и пришли в ЗАГС. Он – не сопротивляясь, она – умело направляя.

Впервые уехав от Ольги и Юрки, Володя почувствовал себя не счастливее – свободнее. Работа затягивала, излечивала, результаты давали надежду. Вернулся через восемь месяцев, когда Юрка уже уверенно стоял в манеже. Хороший он парень – Юрка. Свой, спокойный и добрый, надежный. От него не услышишь глупых капризов. Юрка молчаливый, сосредоточенный и деловой. Что надо, в общем, парень. И хотелось Володе иногда остаться с ним вдвоем, но только с сыном, без Ольги, которая, к несчастью, всегда рядом, рука которой будто живет у него на плече, на голове, оглаживает спину. Душно и тесно, и движения, и жесты у нее словно неживые, без энергии. Мама, если трепала его по макушке, так в этом была любовь через край. Мама что-то приговаривала, шутила, ерошила волосы. У Ольги все смирненько так, правильно, слегка и чуть-чуть.

Володя с головой ушел в работу. Права Ольга – приходил домой, ужинал и закапывался в книги и статьи. Переписывался, опубликовывал, критиковал, нарабатывал авторитет и имя. Он получал приличное содержание, гонорары, много «гастролировал», как сам, шутя, называл частые командировки. Жизнь потихоньку заместилась работой, перекочевала в институтскую лабораторию, потом в институтскую, но собственную лабораторию и небольшой кабинет с секретаршей на входе.

Только вот очередной отъезд Ольга «не согласовала». Развод? Да, может быть, и развод. И, наверное, раньше надо было это решить. По-честному, по-мужски. Юрку он не бросит никогда, это понятно. И Ольга не будет оставлена. Деньги, помощь, все, что от него потребуется… Вспомнилось вдруг Нэлино «напиши мне письмо…». Как он тогда пообещал? Конечно, напишу? Написал хоть раз? Ни разу. И такая тоска растеклась по душе! Подумал, что и с Юркой когда-то так же будет. Сначала встречи раз в неделю, потом командировка месяца на три-четыре, и график встреч, естественно, нарушится. Потом дела, срочные дела, важные дела, потом порывистые попытки купить подарок ко дню рождения, потом звонки. Откуда Володька это знал? Знал, так как подобной жизнью живут практически все коллеги-отцы, перемежая новых пассий с обязательствами перед бывшей женой и собственным ребенком. И каждый вначале обещает себе – не брошу никогда. Как Володька – напишу, конечно, напишу.