Кажется, я бужу зверя, потому что в то же мгновение эти руки подхватывают меня и несут на кровать. Мы смотрим друг другу в глаза, я тону в них, мозг давно отключился. И только тогда, когда Джафар нависает сверху, он касается сухими мягкими губами моих губ, а я… а я отвечаю ему со всей страстностью впервые влюбившегося сердца.

2. Глава 1

Семь лет спустя…

Далеко-далеко за горизонт уходят линии бархан, а солнце беспощадно палит и без того раскаленный песок. Небо ярко-голубое, смотреть больно. И ветер, пустынный ветер, такой горячий, порывистый, обжигает легкие.

Вдали я вижу человека. На нем белые развевающиеся одежды. Мне кажется, он идет на встречу. Может быть, он мираж?

Мы подъезжаем ближе, и теперь мне видны его руки с аристократичными длинными пальцами. Я уже собралась протянуть свою, как вижу, что Рома, мой маленький сын, уже бежит навстречу этому человеку и радостно прыгает в мои объятия.

Он смотрит на меня, улыбается и счастливо кричит:

— Мама, я нашел своего папу!

Я замираю, когда вижу, как Джафар произносит одними губами:

— Я знаю, что это мой сын. И я его у тебя заберу.

Судорожно вдыхаю, распахивая глаза. Сердце колотится в груди, все больше разгоняясь. Пот струится по лицу. Зато вокруг темно и чуть-чуть прохладно. Рядом сопит Ромка, а я понимаю, что это был всего лишь кошмар.

Ложусь обратно, накрываясь одеялом. А перед глазами Джафар. И правда, которая скоро, как подсказывает мое сердце, вырвется наружу.

***

 — Кто виноват и что будем делать? — задаю два своих любимых вопроса аудитории, когда вижу исписанную нецензурными словами доску. Студенты притихли, только бросают друг на друга косые недоуменные взгляды. — Вроде лингвисты, а до сих пор делаете дурацкие ошибки.

Беру красный фломастер и, найдя ошибку во фразе, адресованную мне, зачеркиваю неправильную букву и пишу сверху нужную.

— Это слово пишется так, товарищи, — подытоживаю я, заставляя студентов улыбнуться. — Уж не позорьте меня, а? Вот зайдет декан, а тут такая нелепая ошибка. Ладно, продолжим лекцию. Кстати, Соколов, стирай свои художества. Твой же почерк, — бросаю наобум, потому что не уверена, кто из моей «любимой» троицы действительно виноват. Но в этот раз я попала точно, судя по красным щекам местного заводилы, который спускается с «галерки».

— Простите, — мямлит он, проходя мимо.

— Раз стоишь у доски, напиши тему. Только без ошибок, — не оборачиваясь, строго говорю я.

По окончании пары последней выхожу из аудитории, с усилием закрываю древнюю дверь.

— Вам помочь? — слышу рядом, пока воюю с ключом в замке.

— Не обязательно, — отзываюсь, встряхнув головой, чтобы сдуть с лица выпавшую прядку.

— Тем не менее, вы не отказываете, — тихий смех раздается совсем рядом с моим ухом, и, наверное, он должен был пронзить меня до мурашек, но нет.

— Ладно, Стас, давай.

Отхожу в сторону, позволяя другу детства повоевать с непокорным древним замком. Правда, мне кажется, что железяка быстрее сломается, чем сдастся в могучих руках двухметрового детины, точнее местного преподавателя литературного редактирования.

— Ты же не просто так меня искал? — спрашиваю спустя пару минут.

— Да, хотел пообедать вместе.

— Ой, Стас! — закатываю глаза. Опять-двадцать пять. Стоит ему расстаться с очередной девушкой, как опять ко мне подкатывать пытается.

— Пойдем, это касается работы, — недовольно бубнит он, справившись с непокорным замком.

Идем в столовую, садимся за «наш» столик, расположенный в самом углу и большого окна.

Только Стас собирается с духом, чтобы вывалить на меня какие-то нехорошие новости (по его юношескому лицу это слишком видно), как у меня звонит телефон. Не глядя, поднимаю трубку, а друг лишь недовольно поджимает губы.