Проснулась в слезах. Малыш изо всех сил боднул в сторону внутренних органов, охнула от боли.

— Тихо, — попросила я. — Потише, ночь же… 

С улыбкой подумала о том, что через месяц полтора и ночами мне точно не до сна будет. Но ребёнок прислушался. Затих. Кажется — уснул. Я тоже забылась сном. Утром проснулась, проверила филодендрон, а малыш все так же тих. Приказала себе не паниковать, съела немного каши. Обычно, во время завтрака ребёнок всегда ерзал, сейчас — ничего. 

Я всегда знала, что буду любить своё дитя, в каждый из дней своей беременности. Но только сейчас, пожалуй, осознала, что я уже его люблю. Сильно. Как никогда никого не любила. Паника затопила, я такси вызвала и поехала в свою поликлинику. 

— Вы куда без очереди? — возмутилась дама. 

— У меня ребёнок не шевелится, — растерянно сказала я. — С ночи… 

У дверей в нетерпении стояло три женщины, но все расступились, пропуская меня. Я вошла, торопливо рассказала, что пугает, и на кушетку легла. 

— Сердцебиение есть, — сказала врач и я едва не расплакалась. — Плаценту бы посмотреть, тридцать пять недель у нас… И узиста нет сегодня . Я тебя в перинатальный центр отправлю, там отличный специалист. Но без записи придётся платно, готова? 

Я кивнула. Я все деньги, что были, с собой взяла. И все равно, что я на них жить планировала несколько месяцев. Ребёнок всего важнее. Доехала до центра. С лёгкой горечью вспомнила, что именно отсюда Кирилл давал интервью. 

Вошла, показала документы и направление, оплатила приём и села в коридоре на лавку, из таких же беременных, как и я. Кто-то из них в бахилах, значит, как и я, приехал. Кто-то в тапочках, спустился сверху, тут рожать будет. Мне здесь рожать не по карману. 

Глажу свой живот. Растолкать бы очередь и войти, да только все беременные, и у всех тревога в глазах. Ничего, успокоила я себя. Сердце бьётся. Всё будет хорошо. 

— Всё говорят про эту лотерею, — сказала блондинка в халатике, которая была в очереди впереди меня. — Интересно, кому повезёт? 

Блондинку я видела впервые в жизни, но она мне уже не нравилась. Лощеная вся, на меня просматривает брезгливо, словно недоумевая, как меня в такой хороший перинатальный центр пустили. 

— Я думаю, все куплено, — отозвалась другая девушка. 

Про лотерею и правда что-то говорили. Про ребёнка, который должен был родиться в строго определённое время, которое никто не разглашал. Говорили только - скоро. Я про лёгкие деньги не думала. У меня вон, десять филодендронов, если каждый по две тысячи продам, месяц можно будет жить. В мифические миллионы не верилось, но к разговору я, поневоле, прислушивалась. 

— Проходите, — наконец пригласили меня. 

Ноги трясутся. Ладони вспотели. Страшно. Второй уже за сегодня раз легла на кушетку, глаза закрыла. 

— Всё у вас хорошо, — сказал мужчина узист. — Есть некоторые незначительные признаки старения плаценты, но в принципе, в пределах нормы. 

— А ребёнок? — дрожащим голосом спросила я. — Как он? 

— Здоровая малышка, — произнес не глядя на меня. — Низко уже, родится немного раньше срока. Но при склонности плаценты к старению, это даже хорошо. 

Я поражённо замерла. Во первых, с ребёнком все хорошо. Во вторых - это, черт побери, девочка. Девочка это чудесно. Но сейчас я себя чувствовала так, словно у меня отобрали подарок, который я даже развернуть не успела. А беременность дело такое — первые месяцы меня мучил страшнейший токсикоз, а теперь вот излишняя склонность к перепадам настроения. 

Я понимала - врач не виноват. Он сказал, что с ребёнком все хорошо, за одно это только его люблю. И не успела я предупредить, что пол знать не хочу, от страха все из головы вылетело.