Я не смотрел на неё больше, но чувствовал взгляд спиной, лопатками. Подмывало обернуться снова. О чем она, интересно, сейчас думает? 

— Не будем о грустном. 

Увлек её к машине, она на такси приехала. Поехала со мной. Щебетала в отеле со всеми, явно чувствуя себя, как дома, в я чувствовал себя так, словно этот дом у меня отнимают. Она ведь идеальная, Алиса. Живая, красивая, не такая искусственная, как многочисленные подружки сестры. 

О сестре вспоминать не стоило. Приехала, и тоже в офис. Долго болтала с Алисой в зимнем саду, я надеялся — ко мне не спустится. Хотелось повариться в своих мыслях. Подумать о маленькой девочке. О её матери. Но не повезло, пришла. 

— Брат, — улыбнулась входя. — Теперь я вижу, что ты прав был, отвергая мои попытки найти тебе жену. Ты справился лучше. 

— Я же ещё не женюсь, — устало сказал я. 

Она бухнулась в кресло, с удовольствием вытянула ноги, сбросив с себя образ леди. 

— А ты женись. Хватит страдать по тому, чего нет. Жизнь не стоит на месте, она вперёд движется. Нарожаете мне с Алисой племянников… тем более, скажу по секрету, Полина твоя тоже рожать собралась. 

— Откуда знаешь? 

— Видела на днях в торговом центре. Животик уже видно. Уставшая, некрашенная, в общем хорошо, что ты тогда дверью хлопнул и ушёл. Жил бы сейчас с ней… 

Глаза закрыл. Уставшая? Некрашенная? Какое имеет значение краска на лице, когда перед тобой человек с которым всю жизнь провести хочешь? И в горе, и в радости… Полину я всякой видел и всякой любил. Алису не люблю, зато видел всегда красивой. 

— Уже родила, — сообщил я. 

— А ты откуда знаешь? — напряглась Лена. 

— Я же по роддомам сейчас… Видел. 

— Мне это не нравится. 

— Это не имеет никакого значения. 

Ушла, дверью хлопнув. А я поднялся наверх. К саду у меня двойственное отношение. Я его люблю, но избегаю. Это подарок человека, который меня предал, простить которого я не смог. День в самом разгаре, в саду есть люди. Иногда мне кажется, что мой отель выбирают только из-за сада. Ушёл на свою полянку. Здесь нет яркой роскоши, мох, мелкие цветочки, камни, дерево, мягкая трава. И сделал то, о чем давно мечтал — лёг прямо на траву. Мягко, пружинит немного, пахнет терпко и свежо. Заросли бамбука зашевелились, показался садовник, но меня увидел и отступил. Всё хорошо, только не хватает чего-то и никогда не хватит. Полины. 

12. Глава 12. Полина

— Вот и не нужен нам никто, — сказала я своей дочке. 

Она нахмурила брови, словно не соглашаясь. Я затаила дыхание, любое проявление эмоций дочки казалось мне волшебством. А она рассердилась совсем и заплакала. Первый раз плакала так громко и сильно при мне. Открыла ротик, розовые беззубые десны видно, и заголосила так, что Дашкин сын бы позавидовал, а он орал дай боже.

— Тише, — попросила я. — Тётя Ксюша спит. 

Тетю Ксюшу, на самом деле, мало что волновало, она полностью ушла в себя. А у меня в голове то Алиса, целующая Кирилла, то сцена нашего расставания семь лет назад. А на руках малышка рыдает, и все меня ругают, что имени у неё нет. Грудь ей даю, а маленькая осмелела, понимает, что молока в груди нет и выплевывает сосок. Тут и я расплакалась, дочка потому, что голодная и обижееная, а я потому, что накормить её не могу. И правда, обидно — столько лет о ребенке мечтала, а накормить не выходит. И снова обидное не совпадение мечтаний и реальности, все не так, как я придумала во время беременности. 

— Да ты не бойся, — успокоила меня Даша. Рожали мы с ней в один день, ребёнок у неё первый, но она чувствовала себя невероятно опытной. — Роды у тебя были экстренные, организм не успел среагировать, появится молоко, главное грудь давай чаще.