— Первое июня, — тихо прошептала я и громче повторила. — Первое июня. 

Я лгу. Я просто эгоистично оберегаю своё сердце от новых ран. Но Кирилл здесь бывает часто, он может спросить у врача. А я не готова пока, совсем не готова… 

11. Глава 11. Кирилл

В роддом меня теперь тянуло в два раза сильнее прежнего. Раньше заезжал только морального удовлетворения ради — приятно было осознавать то, что можешь помочь тому, кому помощь действительно нужна. А теперь там ещё Полина. И сейчас она далека от меня, как никогда. Нас разделил маленький двухкилограммовый младенец. На этого младенца я тоже ходил смотреть. За два дня несколько раз был. 

Вот и сейчас. Приехал, манит на этаж, в палату к Польке, но там я лишний. Не нужен. Тогда иду смотреть на мелкую — между мною и ей никаких обид и разногласий. 

В реанимацию меня не пускали, но я мог смотреть на ребёнка через большое стекло. Они лежали рядом. Девочка Полины и мальчик Ксении. Оба безымянные. Ксюша, помоему, ни разу ещё не приходила смотреть на сына, и прикладывать к груди отказывалась, я не знал, что с ней делать и нанял того, кто знает — психолога. Теперь, мне кажется, Ксения меня ненавидела. 

Мальчик спал сосредоточенно, словно выполнял важный и тяжёлый труд. Девочка Полины спала беспокойно. Пыталась шевелиться в тугой пеленке, хмурила брови, иногда тихонько дёргала уголком рта, словно улыбаться хотела, но передумала — не заслужили мы. 

Они были такими разными и одновременно такими похожими. Не верилось, что девочка появилась на свет едва не умерев, а мальчик болен настолько, что выжить ему могут помочь только опытные хирурги. 

— Любуетесь? — спросила меня врач. 

Она обоих их приняла, и мальчика, и девочку. 

— Хороши, — кивнул я. — Как здоровье девочки? 

—Отменное, — сказала она, словно удивляясь. — Маленькая крепышка. Учитывая, срок беременности… 

— Когда она была зачата? 

Я спросил напрямую, без обиняков. 

— В июне, но… 

Остановил её жестом. Достаточно. Слишком болезненно. Получается, через месяц с лишним после меня у Полины уже другой мужчина был. И что сестра моя права. Чертовски обидно. Нет, она вовсе не должна была хранить верность мне, но, черт… Через месяц уже. Разочаровываться в очередной раз было больно и горько. 

У входа в отделение с молодыми мамами я остановился. Ну, зайду я, что скажу ей? Что с ней не могу быть, но с другими мужчинами ей тоже нельзя? Что-то мне подсказывает, что она будет не в восторге. Меня самого это бесит, не хочу думать о ней, хочу выбросить её из своей головы и жизни, но не выходит. 

На стоянке стояла Алиса. Улыбалась. В руках два стаканчика кофе. 

— Мне твой секретарь сказала, что ты здесь, я и поехала. 

— Ты чудо, — улыбнулся я. 

Она ко мне шагнула, пристала на цыпочки, легонько поцеловала меня в губы. Поцелуй мягкий, день студеный, кофе горячий. Могло бы быть идеально, но нет. Оборачиваюсь. Знаю, что там нужное окно, в которое смотреть совсем не нужно. Полина стоит. Словно чувствует, когда я рядом. Так же, как я её. На руках ребёнок, значит, принесли уже. 

Алиса видит мой взгляд, но истолковывает его по своему. 

— Как малыш? 

— Кажется совсем здоровым. Даже не верится, что без операции погибнет. 

— Жаль… 

Слово жаль совершенно не подходит, оно безликое, оно не выражает ничего. Я кажется все переоценил. Вдруг понял ценность и важность каждого ребёнка, вообще каждого, чужого ли, нет. В тот момент, когда опустил ладонь на живот, в котором сражаясь за жизнь билась маленькая безымянная девочка. Когда увидел её у врача на руках, сморщенная, мокрая, пуповина вниз вьется… Доктор сказала, что если бы не я, они могли бы погибнуть обе. А так даже матку сумели сохранить. Родит потом сына какому нибудь уроду, который её не ценит…