Сегодня весь мир готов был сплавить Бина куда подальше.

Подцепив здоровой рукой пакет, парень ещё раз прошёлся глазами по полкам, убеждаясь, что ничего не забыл. Молоко, сиреневый чай, сыр, фасоль, макароны, соус, хлеб, специи, зелень… Между стеллажей взгляд остановился на девочке-подростке с косичкой на затылке, в движениях которой Бин узнал соседку из квартиры этажом ниже. Та внимательно разглядывала ценники, на ходу делая какие-то пометки в потрепанном блокнотике.

Недолго думая, парень поставил пакет на пол, вытащил из грудного кармана кожанки кредитку и протянул её Цэрин. Старушка покачала головой, всем своим видом показывая, что действия Бина ни к чему хорошему не приведут, хотя карту всё-таки взяла.

– Я зайду за ней позже, – бросил парень и, схватив пакет с продуктами, вышел из магазина.

Не оглядываясь и ёжась от холода, Бин пошагал по шумной улице в направлении к дому. Безжалостный ветер терзал кожу, гоняя кровь по суженным сосудам. Кроны почти облысевших деревьев покачивались в такт порывам, кучки шуршащих листьев под метлами дворников разлетались в стороны, поддаваясь хаотичным потокам циклона. Под общий уличный концерт гудящих машин, оживленных бесед прохожих и мелодий из местных магазинчиков парень размышлял о работе – спасать положение или смириться.

Несколько мгновений и осенняя прохлада сменяется теплой квартирой-студией, единственным местом, где беспорядок не показатель лени хозяина, а необходимая часть интерьера. Голые кирпичные стены, ламинат, висячие светильники без всяких изяществ в дизайне, десяток растений (это они создавали эффект захламленности) в горшках на окнах, на полу, на полках, о которых Бин старается заботиться с не меньшей частотой, чем их прежний владелец. В общей картине быта квартира была достаточно уютной, особенно хорошо это ощущалось зимой, когда за окном температура -30.С, снег и пробирающий до костей мороз.

Водрузив пакет на тумбу у входной двери, парень удрученно вздохнул – одеваться куда проще, чем раздеваться. Не без усилий и скрежета зубов ему-таки удалось выудить правую кисть из рукава куртки. Дальше дело шло за левой. Парень потянулся пальцами к застежке фиксатора и с щелчком сняв бандаж, чувствуя при этом неприятное покалывание в травмированной области, осторожно стянул рукав.

Бин удовлетворенно прикрыл глаза, прислоняясь макушкой к косяку двери. Перелом руки из всего своего диапазона травм костей, тем более в случае Нефира, проблема временная, но даже эта проблема ему действовала на нервы, наводя на мысль, что сюжеты фильмов о всяких машинах будущего, домашних роботах не такие уж и бредовые. Ему, как вечному одиночке в квартире, впрочем, и в жизни, не помешал бы какой-нибудь искусственный разум в качестве помощника под рукой.

Надевать легче, обратные манипуляции дались ему без особого труда. Меньше минуты и фиксатор снова свисает с шеи Бина, придерживая многострадальную руку. Еще раз вздохнув, парень хватает продуктовый набор и проходит вглубь студии прямиком к холодильнику.

В дверь постучали. Не успев приступить к приготовлению ужина, о необходимости которого уже вовсю кричал желудок, Бин поплёлся встречать непрошенных гостей. Он не стал смотреть в глазок и сразу открыл дверь, про себя отмечая, что не следует поступать так легкомысленно (всякое может случиться). На пороге стояла Эйт Пенетра, та самая соседка с третьего этажа, протягивающая перед собой знакомую кредитку.

– Пожалуйста, заберите. Я ведь просила Вас так больше не делать, – робко вымолвила девочка. – Вы и так слишком часто нам помогаете.