– Эй-эй, без обид, – засмеялся Лике.

На заднем плане Нефира услышал чьи-то вопли и падение, как ему показалось, чего-то громоздкого.

– Вообще-то я звоню как раз для того, чтобы скрасить твой вечер. Конечно, я рассчитывал, что ты всё-таки будешь занят какой-нибудь ерундой, но так даже лучше, – сменив смех на серьезный тон.

– Ты не в клубе.

– А, догадался? Да я тут недалеко от нашего отдела. Буквально на рубеже двадцать пятого и двадцать седьмого районов, в пару шагах от набережной в общем. Хотел встретиться с Кали, ну, ты понимаешь, а тут…

Голос Лике стал глуше и, судя по еле улавливаемым словам неизвестной женщины на фоне, вроде «Посмотрите… не отключайтесь… всё в порядке…», с коллегой был ещё кто-то. Вскоре, после непонятного шума в трубке, выкриков, возгласов незнакомка проговорила «только быстро».

– Слушай, ты хоть и индигнус, но ведь хорошо разбираешься в демонологии, правда же? Меня, как бы сказать, задело и я, возможно, скоро отключусь, потому что эта очаровательная госпожа вколола мне какую-то хрень. Если завтра не выйду на работу, передай Зестре, что я взял внеплановый больничный.

С этих слов связь оборвалась. Бин вроде услышал каждую фразу, но внятности в ситуацию это нисколько не вносило. Интуиция подсказывала, что возвращение просто необходимо. Его никто не обязывал, но… интуиция же!

– Прощай, ужин, – буркнул Нефира, вновь расстегивая фиксатор.

***

11 октября, 1962 год. Республика, зона S (столица), 27 район.

Некогда грозный кабан, что надеялся на свою удачу вот уже полчаса, лежит на полу и бьется в конвульсиях от пронизывающего каждую клетку тела тока. Изо рта сочилась пена вперемешку с багровыми выделениями, и означало это лишь то, что в ближайшие минуты гость отдаст последние концы.

Палатем склонился над еле живой тушей, опираясь обеими руками на навершие трехгранного клинка с непропорционально длинной рукояткой и коротким по сравнению с другими мечами лезвием. Вместо классической гарды – металлический красный ликорис. Цветок выглядел изумительно реалистично, словно из сияющего лезвия произрастает жизнь.

На самом деле, прежде, чем оказаться в таком несколько грустном положении, незваный наглец боролся довольно неплохо, пуская в ход все призывающие заклинания, начиная доспехом и заканчивая тенями. Однако с его стороны было ошибочно выбрать себе в противники Палатема. Так крупный бедняга превратился в инвалида, утратив с рассеченными сухожилиями способность пошевелить нижними конечностями.

– Твоё молчание достойно уважения. Кто бы тебя ни подослал, он хорошо разбирается в людях. Правда, толка в этом нет.

– Ты не в силах защитить то, чем так сильно дорожишь, – захлебываясь, прошипел громила.

Незнакомец прокашлялся, выплевывая кровь на туфли своего палача – рыжеволосый босс даже не поморщился. Чуть дальше от них, с выставленной вперед ладонью, стоял Бернт, собственно, благодаря которому гость сейчас проходил электротерапию. Выражение лица пианиста не выдавало каких-либо эмоций, зато по блондинистым вискам уже стекали капельки пота, очерчивая вниз выступившие на шее венки.

– «Чем дорожу?» – задумчиво повторил Палатем, – Неужели, мы, наконец, сдвинулись с мертвой точки?

Он махнул Бернту и тот с облегчением опустил руку. Стараясь как можно увереннее держаться на ногах, парень отошел к барной стойке в целях найти опору. Бранд похлопал младшего брата по спине, беззвучно хваля за хорошую работу.

– Веришь ли ты в судьбу, Палатем? – спросил громила, харкнув сгустком крови на без того испачканный мраморный пол.

– Разумеется.

– Все мы заложники одной истории, где каждый шаг подчиняется определенным обстоятельствам.