Сначала экстрасенсы («экстра» – высший, «сенсы» – люди с наиболее тонкой чувствительностью) объявили монополию на биополе, потом пошли слухи, что всякий его имеет, кто живет на Земле, так как «био» – жизнь; через какое-то время при помощи его (то бишь биополя того самого) все, у кого было свободное время, принялись лечить больных. Сама слышала, как А. М. Кашпировский громогласно в огромном зале в городе Москве заявил: никакого биополя вообще нет. Правда, он заодно отрекся и от влияния слова на другого человека (как хорошего, так и плохого).

Одним словом, мнений предостаточно, но вопрос не решен и до сего дня. Вам хотелось бы услышать мое мнение? Пожалуйста. Я считаю, что биополе есть. И у каждого человека оно разное. И не только по силе, но и по характеристике: есть доброе, а есть и злое. На мой взгляд, абсолютно все отношения между людьми являются взаимоотношениями их биополей, неких энергетических оболочек, которыми окружена от рождения каждая особь, будь то человек или животное. Приведу несколько примеров.

Старая, горбатая, лохматая, к тому же алкашка ведет под руку молодого, высокого, красивого, словом, Леля. То муж и жена. Присмотритесь к их походке, и вам станет ясно, как они оказались рядом. Она идет твердым размашистым шагом руководителя, он мелко-мелко семенит рядом, держит над нею зонтик: боится, что солнце напечет головку «королеве».

Могу сообщить некоторые известные мне подробности из их жизни. Он – «раб ее подневольный и пожизненный» (слова не мои, а того красивого мужчины); она сделала его ошметком, про мужские качества умолчим, ибо с них началось уничтожение бедняги. Вам не показалась данная парочка чрезвычайно похожей на сытого питона и ягненка?

И другой пример. Я сижу возле постели больной подруги. Наступает время приема заочного сеанса целителя, силу воздействия которого на человека можно сравнить разве что с возможностями Христа…

Больная закрывает глаза, и я вижу, как преображается ее лицо, каким оно становится блаженным, спокойным и прекрасным. Еще минута, и мои веки закрываются. И вот помчались к глазам «фонарики», они выплывают из волнующейся темноты и снова исчезают. Мне хочется поймать их, и я подставляю ладошку. Чувствую, что в самую середину ее полилось тепло. Становится светло и радостно на душе, словно само счастье прикоснулось ко мне мягким крылышком… Целых полчаса (столько продолжается сеанс, который принимаем не только мы в одной из больниц Санкт-Петербурга, но и люди в Австралии, Америке) мы будто нежимся под ласковым бархатным одеялом…

И когда некоторые ученые мужи заявляют, что никакого биополя нет, я не могу им поверить. Расскажу еще один случай. Он произошел в городе на Неве. Всего лет пять назад.

Как-то я хлопотала в доме юдоли и печали (так в народе называли отдел распределения жилой площади) о предоставлении квартиры одной достойной даме. И вот сидим мы с нею в длинной-предлинной очереди, тихо ведем беседу, а чаще молчим, ибо все сто раз переговорено.

Мимо проходит молодая женщина с мальчиком лет трех-четырех. Народу скопилось человек тридцать, не менее. Поравнявшись с нами, ребенок высвобождает свою ручку из маминой, поворачивается к нам, залезает между нами на стул, затем забирается ко мне на колени, обхватывает мою шею и так нежно и ласково меня целует, что от изумления я теряю дар речи.

Моя протеже тоже молчит, пораженная происшедшим, публика в шоке, мамаша, округлив до невозможности свои глаза, довольно громко шипит «Колдунья!» и буквально срывает с моих колен сыночка. Никому и в голову не приходит, что я вижу ребенка впервые.