Этот звук я узнаю из миллиона. Короткий, яростный, но очень решительный.

Оля.

Ох, сейчас начнется. Будем полоскать мне мозги за то, что я уехал.

Может сказать секретарше, чтобы никого ко мне не пускала?!

Не сказать, что я готов разговаривать с Олей.

Пока не готов.

Но уже поздно.

Дверь кабинета с грохотом открывается, и жена мгновенно оказывается рядом.

–Костя, какого черта, ты бросил меня вчера одну!

Поднимаю на нее тяжелый взгляд. Что ж похоже она сама напрашивается на тяжелый разговор.

– Сядь, – заявляю ей с порога.

Она скользит по мне растерянным взглядом, но все же подчиняется.

–Я жду твоих объяснений. По-твоему нормально сваливать среди ночи, оставив любимую жену одну?

–А по-твоему нормально скрывать от мужа аборт?

Вижу, как Оля мгновенно меняется в лице. Кожа бледнеет. Глаза загораются воинствующим пламенем. Она нагибается вперед, но вместо ожидаемых оправданий, я получаю нападение:

– Ох, Костя. Как я разочарована в тебе! Копаться в личных документах своей жены. Вот это так ты мне доверяешь?

Несколько секунд ступора от ее встречной плетки, я соображаю, как буду отражать атаку.

–Во-первых, Оля, я не рылся в твоих вещах. Ты оставила заключения на моей полке. А, во-вторых, как тебе теперь можно доверять?!

–Ладно, хорошо, Костя, – встает из-за стола и нагибается вперед, почти ложась на столешницу, – я не хотела тебе говорить, но ты не оставляешь мне выбора.

Делает паузу. Таранит меня взглядом. Гипнотизирует.

–Я сделала аборт из-за тебя!

Секундное помутнение.

–Как это из-за меня?!

–А вот так, Костя! Знаешь, насколько велик шанс того, что с твоими проблемами по части фертильности и генов у нас родится потенциально нездоровый ребенок?! Ты хочешь инвалида в семье? Хочешь неполноценного?

Она приближается все ближе, и каждое ее слово все больше и больше вонзается мне в сердце.

–Оля, прекрати немедленно! Такие вещи выявляются на ранних сроках.

–Именно, дорогой! И я оба раза я делала аборт по медицинским показаниям, потому что не хочу растить инвалида! Даже если у меня снова получится забеременеть от тебя, я боюсь снова нарваться на паталогии.

–Я видел заключение! – не выдерживаю накала эмоций, – ты сделала это по собственному желанию!

Оля нагло смеется мне в лицо.

–Разумеется. Аборт это всегда выбор женщины. Потенциально я могла родить. И смотреть, как ты мучаешься. Но я же люблю тебя, Костя.

Снова она становится другой. Понижает голос, широко распахивает взгляд, едва заметно задевает меня кистью.

–Знаешь, как больно было переживать эту утрату одной!

–Но, если бы ты сказала мне, мы бы нашли выход!

Вижу, как ее глаза наполняются слезами. Это и правда больная тема для нее.

– Сказать тебе? Ага. Я знаю, какая эта тяжелая тема для мужчин. И как я могла огорошить любимого мужа новостью о том, что он не может иметь здоровых детей?!

Не выдерживает.

Задыхается в рыданиях, и мне самому становится невыносимо больно.

Быстро встаю из-за стола и прижимаю ее к груди, чувствую, как бьется в слезах хрупкое женское тело.

–Я так люблю тебя, Костя! А ты! Как ты мог подумать, что я делала хоть бы что-то в разрез с интересами нашей семьи? – шепчет она, прижимаясь губами к моему уху.

–Ну прости меня, прости.

Внутри меня до сих пор горит ураган. Я не могу злиться на Олю, ведь она и правда хотела, как лучше. Но теперь я злюсь на себя и на дурацкие гены, из-за которых я не могу иметь нормальную семью.

Оля аккуратно проводит рукой по моим волосам и нежно прижимается к моим губам.

–Любимый, – шепчет она ласково, – мы обязательно что-нибудь придумаем.

Следующий поцелуй. Долгий. С чувственной страстью и напором.

Всем телом ощущаю нарастающее внутри меня возбуждение, а Оле все мало.