Кажется, ему даже не больно. Кирилл врубает ледяную воду, и я визжу, вырываясь. Все это бесполезно. Муж толкает меня в стену, и я ударяюсь о нее лопатками.

Он, будто обезумев, рвет мое платье. Лоскуты ткани падают на дно душевой. На коже остаются красные пятна от ткани и его пальцев.

Все это похоже на сюжет третьесортного фильма.

Я вырываюсь, но ему все нипочем, он методично разрывает на мне одежду и белье. Не успокаивается, пока я не остаюсь совершенно голая. Только тогда он буквально за секунду избавляет себя от одежды.

Становится на колени передо мной, с силой обхватывает бедра. Завтра на коже наверняка появятся синяки. Нам едва хватает места в скромной душевой, но Кирилла это не останавливает. Он высовывает язык и слизывает воду с внутренней поверхности моего бедра.

По коже проходит дрожь.

— Ненавижу… — произношу сквозь зубы. — Господи, как же я ненавижу тебя…

— Я знаю, — отвечает тихо, не поднимая головы, и продолжает целовать мои ноги, осыпает кожу поцелуями.

— Я бы хотела никогда не знать тебя… — шепчу и чувствую соль на губах.

Слезы стекают по лицу, а его прикосновения болью отдают по всему телу.

— Врешь, — тихо говорит Кирилл. — Ты любишь меня, детка. Не обманывай себя. И только я могу сделать тебя счастливой.

— Ты приносишь только боль… — бормочу.

Кирилл поднимается с поцелуями выше. Целует кожу живота, прикусывает ее, разгоняя мурашки по коже. Я не оставляю попыток оттолкнуть его. Во мне совсем не осталось сил на сопротивление, но я продолжаю вялые попытки отстраниться.

Муж закидывает мое бедро себе на талию и одним резким движением погружается в меня.

Вскрикиваю, слезы текут все сильнее. Сжимаю кулаки на его груди и толкаю.

— Ш-ш-ш, ну все, детка, — шепчет мне на ухо. — Я уже здесь…

Толчок.

— Гори в аду… — шепчу сквозь слезы.

— Только с тобой, Ксюша…

Толчок.

— Ненавижу…

— Я никуда без тебя… никогда.

Толчок.

— Ты моя ошибка…

— Наши клятвы…

— Они пустой звук…

— Вместе до конца… В боли и в радости…

Толчок.

Рыдания вырываются из груди.

— За что ты так с нами…

— Я все исправлю детка, — в его глазах столько эмоций, столько боли.

Готова поспорить, в моих глазах ее больше.

— Нас больше ничего не спасет.

— Я спасу нас, малышка…

Толчок.

С силой сжимаю волосы на его затылке, погружая ногти в кожу. Кирилл шипит.

— Нас больше нет, — шепчу ему, и из груди вырывается стон.

Он мало похож на человеческий. Это вой загнанного зверя, который знает, что впереди его ждет лишь одно — смерть.

Толчок. У меня кружится голова, низ живота болезненно взрывается спазмом.

— Я люблю тебя, — шепчет мне в лицо и слизывает мои слезы.

— Я ненавижу тебя, — закрываю глаза, чтобы не видеть, чтобы не слышать.

Чтобы больше никогда его не знать.

5. Глава 5

Ксюша

Я рассматриваю молоденького капитана перед собой. Он смотрит на меня, раскрыв рот. Тишина кажется неуместной для этого кабинета.

Распахивается дверь, и заглядывает мужчина в погонах:

— Плотников, зайди потом к главному.

Капитан будто выныривает из оцепенения.

— Зайду, — откашливается и поднимает темный взгляд на меня: — Так вы утверждаете, что у вас украли сумку с телефоном?

— Да, — облизываю губы и перебираю пальцами подол короткого сарафана. — Я шла по проспекту, и у меня вырвали сумку. На телефон мне плевать, но в сумке были документы. Паспорт, водительское.

Капитан оттягивает воротник и снова прочищает горло, не сводя взгляда с моих губ:

— Вы видели преступника?

— Мужчина на мотоцикле. На нем был шлем, поэтому лица я не видела.

Дальше следуют сухие вопросы, затем капитан встает, я за ним. Он подходит ко мне. Между нами меньше метра, и я чувствую аромат, исходящий от парня. Парфюм, перемешанный с запахом тела. Непроизвольно смотрю вверх и сглатываю, по плечам бегут мурашки, которые не остаются незамеченными.