Непроизвольно я обнял ее свободной рукой и прижал крепче. Пусть почувствует, что она мне небезразлична.

Ее “женское счастье”, как она когда-то в шутку называла мой член, был готов подарить ей наслаждение. Только захочет ли она принять меня теперь?

— Прости,— смущенно прошептала Таня и тут же отодвинулась.

— Ничего, — улыбнулся я. — Пройдем, поговорим? — кивнул на дверь, ведущую в фойе ресторана.

— Давай, — кивнула она, поправив выбившийся локон.
Освободившаяся рука непроизвольно потянулась сделать то же самое, но я вовремя сдержался. Имел ли я на это право? Не знаю. Но рисковать не стал.

Видеть ее было пыткой. А понимание, что она пришла на свадьбу с другим мужчиной, вообще, рвало мою душу в клочья, но я собрал всю свою волю в кулак и шагнул в освободившееся пространство, увлекая за собой Таню.

“Я не имею права, я сам когда-то отказался от нее. Я выгнал ее из нашего семейного гнезда, из своей жизни, дурак, — вопил внутренний голос. — Но я это сделал ради нее, я не хотел, чтобы она обманывала меня и себя, я не хотел, чтобы она страдала рядом с инвалидом и потом, если бы я так и остался в инвалидной коляске, попрекала меня, что отдала мне свою молодость и лучшие годы”, — пытался доказать мою невиновность тот же голос.

Но именно желание быть с любимой женщиной выдернуло меня из этой инвалидной коляски и заставило подняться на ноги.

4. Глава 4 Александр

Таню я впервые увидел на вызове в наш офис. Странно, что не заметил раньше: привычка смотреть в окно была у меня с детства.
Когда болел, с завистью смотрел, как пацаны гоняют мяч под окнами во дворе.
Когда учился в школе, в классе на уроках старался занять место на первом ряду справа, чтобы “считать ворон”.
В кафешках любил пить кофе и наблюдать, как за панорамным окном движется, суетится любимый южный город: мелькают разномастные автомобили, спешат прохожие.
Я любил родной город и мечтал стать для него не просто жителем-потребителем, хотел созидать и строить, делать его красивым и удобным для проживания горожан. Поэтому, наверное, и пошел в архитектурно-строительный. Но пока был вынужден “строить” мебель, вынашивая грандиозные планы на будущее.

Я частенько стоял у окна в своем кабинете и подсматривал за жизнью соседей. Анализировал диспозицию и просчитывал стратегию развития нашего с Мишкой предприятия.

За год с лишним мы неплохо сработали, наш рейтинг продаж уступал только гигантам-старичкам, фирмам давно работавшим на этом рынке. И то некоторых мы подвинули, получив несколько заказов из соседнего города и из районных центров нашей области.

Не знаю, чем мы брали, наверное, наглостью, обаянием, молодым задором и Мишкиным креативом. Нет, конечно, качеством товара и приемлемыми ценами тоже. Этого было не отнять.

За городом мы прикупили землю и построили склады с новыми мастерскими. Ближе к центру города арендовали помещение для нового офиса и выставочного салона для готовой мебели, где проводился капитальный ремонт, и мы примерно через месяц должны были туда переехать.

Все чаще я стал замечать мамины вздохи и фразочку “не дождемся мы с тобой, отец, внуков, ушли дети в бизнес”. Это она и про Мишку всегда говорила так, считая его и своим ребенком. Племянник же, родной.
Действительно, может, уже и пора было задуматься о личной жизни?

Материально мы с Мишкой уже стояли на ногах не сказать, чтобы мощно, но вполне устойчиво. Заказы шли, деньги текли.
На оставшиеся средства после вложения в расширение производства мы приобрели себе по квартире в новом спальном районе, пусть и стройвариант, но все же.
Выдали премию сотрудникам. Наш штат уже составлял двадцать четыре работника, не считая операторов по онлайн заказам, работавших на удаленке.