И как бы в ответ на мои мысли он прижимается сзади. Крепко-крепко. Со счастливым вздохом утыкается лицом в волосы, а твердым горячим членом - в ягодицы! Рука привычно сжимает грудь.
Стонет в ухо:
- Хочу тебя...
Меня? Или все-таки ее? Ей тоже так говорил?
- Когда ложился спать, не хотел...
- Устал жутко, - по голосу слышу, что улыбается. - Но сейчас уже отдохнул и готов на любые подвиги ради тебя!
- Ты любишь меня? - не знаю, зачем задаю этот вопрос. Разве он сейчас вообще играет какую-нибудь роль? Ведь если Влад изменяет мне, то есть обманывает, то, получается, что мешает ему обмануть еще и в этом? Тому кто попал в паутину, тому, кто запутался в ней, непроизвольно хочется барахтаться посильнее, увязая так, что и выбраться становится невозможно! Ложь порождает ложь.
- Солнце мое...
Он всегда меня так зовет. Да и много кто зовет именно так. Потому что девичья фамилия - Солнцева, и так повелось издавна - и Влад, и Лучик, и подружки окрестили меня Солнцем, такое вот нелепое прозвище.
- Ну! - тороплю его - мне жизненно необходимо услышать это сейчас!
- Конечно, я тебя люблю! - тянет за плечо, поворачивая к себе.
А мне чудится, что была... была эта заминка между "Солнце" и "Конечно, люблю"!
И заминка эта - неспроста!
Но руки мужа уже заползают под подол шелковой ночной рубашки и скользят по моему телу! А губы накрывают мой рот, напрочь вытесняя все лишние мысли!
И я - слабая безвольная дурочка, выбрасываю из головы все свои болючие мысли, позволяя себе урвать еще несколько часов счастья!
Отвечаю ему. Трогаю его. Ласкаю так, как будто это - в последний раз! Как будто завтра никогда не наступит! И пусть бы не наступило! Пусть бы...
Поднимает, усаживая на кровати. Снимает через голову ночную рубашку. Волосы, завязанные в пучок на затылке, рассыпаются по плечам.
- Какая ты у меня красавица! - шепчет восхищенно.
А она?
Стоп! Нет! Говори-говори, пожалуйста, еще! Не хочу вспоминать...
- Говори... говори так, чтобы я верила!
Ложится на спину, подталкивает к себе.
И я специально... конечно, специально стараюсь выглядеть сейчас как можно лучше, двигаться как можно эротичнее, чтобы уж точно не быть хуже, чем она... Перебрасываю ногу через его бедра...
В свете луны считываю эмоции с его лица. Напряженные стиснутые челюсти. Прядь волос, упавшая на лоб. Прикусывает губу. Рука тянется, обрисовывая контур моей груди.
- Девочка моя... сладкая... давай... сама...
И, запрещая себе думать о том, говорит ли он ЕЙ то же самое, я сосредотачиваюсь на действиях своих рук.
А потом, когда, направляемая его ладонями, медленно, тягуче двигаюсь на нем, он переплетает пальцы наших рук и тянет к губам. И целует, целует костяшки... Это так интимно, это такая нежность, что я не могу удержать слезы. Они вскипают на глазах внезапно, в одно мгновение и устремляются вниз по щекам, капая ему на живот.
Влад перестает двигаться вместе со мной.
А потом приподнимается и, обхватив меня за талию, одним движением, легко переворачивает нас.
Мы на секунду разъединяемся, а потом... соединяемся вновь.
- Ты плачешь? Я сделал больно?
Да! Очень-очень больно! - так внутри меня кричит рыдающее сердце...
- Нет... Всё в порядке, - бессовестно вру я.
Целует мои щеки. Зажмуриваюсь, ожидая, вопросов о том, почему я плачу, но он не спрашивает. Целует веки, висок... Он такой удивительно нежный сегодня, что мне хочется просто забыть обо всем плохом!
И я, действительно, забываю!
Он врывается в меня, болезненно растягивая и толкаясь глубоко-глубоко внутри. Тело выгибает дугой. Бедра дергаются в чувственных судорогах. Глушит губами мои несдержанные стоны. И так жадно, так рвано двигается, словно и не было у него никакого секса недавно...