Усмехается, кивая назад.

А там шикарный букет из бордовых роз на все сиденье. Бархатная коробка - узкая длинная, приткнулась сверху на стеблях.

- Ты стал предсказуем, Волошин, - невесело усмехаюсь я. - Не то, что раньше. Помнишь, как ромашки рвал на чье-то клумбе, и на тебя собаку спустила хозяйка? Это тогда поступок был. Глупый, конечно, но похожий на чувства. А вот это, - пренебрежительно машу рукой в сторону его "извинений". - Это любовнице своей подари, чтобы лучше старалась в постели. А мне от тебя ничего не нужно.

- Лера, я не хочу ничего менять. Я хочу жить с тобой, с Василинкой и дальше! Я вас люблю, - резко сворачивает к обочине, врубает аварийку и поворачивается ко мне. Рука ложится на мою коленку, сжимает с силой. Вторая на плечо. Тянет к себе. Прижимает на мгновение. Лбом упираюсь в его грудь под пальто. Там тот самый мягкий тонкий белый свитер. Сердце бешено колотится в груди. Пахнет так одуряюще его туалетной водой, его кожей, им самим, что у меня глаза закрываются от удовольствия, от наслаждения вот так его ощущать! Пусть бессмысленно, пусть в последний раз... Может быть, в последний раз... - Я всё объясню, слышишь? Эта связь ненадолго! Не навсегда!

И ни словом о том, что она уже прекращена! Ни словом! Подлец...

Медленно отстраняюсь, в упор глядя на него. Перекладываю его безвольные ладони на его же колени. Он не сопротивляется.

- Пожалуйста, выслушай меня! Дай мне всё объяснить!

- Ну, объясни. Но это ничего не изменит. Ничего. Слышишь?

Кивает. Заводит машину. Выезжает на проезжую часть.

Едем молча. В отражении на лобовом рассматриваю его едва различимое лицо.

Пытаюсь представить его будущие объяснения. Ну, что сказать-то мне можешь в свое оправдание? Что нечаянно переспал с ней? Что голову потерял? Не думал, что чувства к ней сохранились, а когда встретились снова, оказалось, что до сих пор любишь? Да это всё никак, ну, никак не оправдывает! И вину за предательство не снимает! И заставить меня простить не сможет...

Не заезжая в сад, он сворачивает на перекрестке в сторону нашего дома.

14. 14 глава. Слова. Всего лишь слова

- Я попросил тещу забрать Василинку. Ко сну домой привезут, - поясняет, отвечая на мой удивленный взгляд.

- А что так? В ресторан мы уже не едем?

- Можно и в ресторан, но там же не поговорим, как надо!

- А как надо? По душам? Ха! Я выслушаю тебя и пойму, да? Здорово! Жена-терпила такая... Дурочка, у которой за спиной можно трахать других баб, жить с другими, а то и вторую семью завести? А Лера же - она такая, всё понимающая, сочувствующая, настоящая жена политика - всегда под рукой, всегда выслушает, всегда поможет!

Мне хочется язвить и хорохориться! Мне хочется издеваться над ним, демонстрируя безразличие и холодность, но я и сама слышу в своем голосе дикую обиду и боль! И губы дрожат, и хоть бы не разрыдаться! Но я зачем-то продолжаю и продолжаю говорить, жалея себя саму и выводя себя на ту самую точку, после которой любой наш разговор будет бессмысленным!

И, конечно, я отлично понимаю, что лучше, действительно, дома наедине поговорить! Потому что я едва себя в руках держу! Но...

Смотрю на его профиль. Красивый мужчина. Молодой. Но серьезный, суровый, что называется, властный. Он уже давно все решил. Он уже знает, как поступит! И теперь дело за малым - просто убедить меня в своей правоте... Он массы людские убеждает, что там могу я одна.

Лицо такое... Необычное, притягивающее взгляд. В волосах тонкие, но уже заметные ниточки седины - на черном фоне хорошо видны. Но они не портят его, а придают дополнительный шарм, значимость какую-то, словно человек, несмотря на молодость, уже многое пережил. Высокий лоб, прямой нос, чуть выдающиеся, выраженные скулы. А губы... какие у него губы... А глаза. И это сочетание - глаза яркие голубые, выделяющиеся на контрасте темной щетины и черной шевелюры, этакие рентгенты, пронизывающие насквозь! Это сочетание меня всегда немного шокировало, но и восхищало... Как же оно меня восхищало!