— Там же холодно, — изумляюсь ее выбору. — Надень шубу, в ней будет теплее.

Подруга поджимает губы.

— Только папа мог подарить мне натуральную шубу, зная, что я содержу приют для животных. Я благодарна папе за внимание, но никогда не смогу ее надеть. Как я буду выглядеть в глазах людей? — ласково проводит рукой по пушистому меху. — Но ты не так повернута на животных. Если хочешь — носи ее.

— Да ты что?! — мотаю головой и даже пячусь. — Я не на то намекала! Мне и в пуховике нормально. И как папа твой отреагирует, если я надену его подарок?

— Давай спросим?

Я аж подпрыгиваю на месте, услышав предложение Риты. Пытаюсь ее остановить, но ловлю руками лишь воздух — подруга оказывается проворнее.

— Пап, ты не против, если Арина наденет шубу, которую ты мне подарил? — спрашивает она, отвлекая Бельского от чтения чего-то с экрана телефона.

— Твоя вещь, распоряжайся как хочешь, — хмыкает он.

— Вот и я так же подумала, но решила уточнить, чтобы Арина не стеснялась! — бодро соглашается она и, сияя добродушной улыбкой, оглядывается на меня.

Вот коза!

Рита никогда не была жадиной, делилась последним даже во времена откровенно нищенского существования.

И я тоже невольно приподнимаю уголки губ, видя ее довольную мордашку.

Но то, что говорит Андрей Николаевич после, срывает все наши улыбки махом:

— Похоже, у Арины в семье все застенчивые. Она застеснялась надевать шубу, Слава стеснялся покупать шубу любовнице в меховом салоне. Удивительное единогласие. Прости, Арина, вырвалось.

9. Глава 9

Растерянно смотрю на Бельского, а он на меня твердо, решительно, без тени сомнений.

Я в ступоре от услышанного.

— Папа, а ты уверен, что это был Слава? — уточняет Рита.

— Да, и у него было примерно такое же лицо, как сейчас у Арины, когда он увидел меня в меховом бутике.

Меня трясет. Рита, заметив это, спешит увести меня из дома. Нам уже не до шуб.

— Возможно, все не так однозначно… — рассуждает подруга.

Рита пытается смягчить ситуацию, но делала бы она это, если бы узнала, какими словами называл ее отца Слава? Бандит, тварь, ублюдок, нелюдь — это лишь малая часть.

Я поддерживала Славу в конфликте с Бельским, но ни один из этих эпитетов не подтвердился.

А теперь о самом Славе выясняется такое.

У меня не имеется причин не доверять Андрею Николаевичу. Для чего ему врать? Нет у него ни единого мотива.

А вот Слава врать может. Ради Беллочки. Она та еще фифа.

И самое обидное, что я постоянно на себе экономила, лишнюю помаду не покупала, а муж в это время наряжал в меха другую женщину…

Чем больше узнаю о Славе, тем хуже мне становится.

По пути в вуз молчу, а Рита тактично не лезет мне в душу.

Я мыслями снова возвращаюсь в тот злополучный вечер перед походом в ресторан. Слава тогда сказал, что ему пришлось продать мою подвеску с бриллиантом, которую подруга подарила мне на нашу с ним свадьбу.

Муж ее продал якобы для того, чтобы погасить часть долга, утверждал, что его вывезли в лес и избивали обмотанными тряпками кулаками, чтобы не осталось следов на теле.

Тогда я была в какой-то прострации от ужаса, в диссонансе, потому что Слава не рассказал мне о побоях, типа не хотел расстраивать, и тут же поспешил всучить мне новую драгоценность.

Но такое поведение совершенно не свойственно моему мужу.

Он даже с температурой в тридцать семь валялся на диване и собирался на тот свет. Постоянно дергал меня, а если я была не дома, то названивал, чтобы поспешила к нему и перевернула его тушу, потому что Слава боится пролежней!

А здесь такие пытки — и он о них промолчал.

А через час я увидела ту подвеску на шее Беллы.

Меня это все просто вымораживает. Я не в состоянии принимать клиентов, потому что в моей работе нужен ясный ум и поток энергии. А я высушена новостью, выжжена дотла.