А, когда возвращаюсь, замираю перед столом. На мое место по правую руку от Сергея проскальзывает тощая задница Виолетты. Она что-то щебечет, на что Сергей снисходительно улыбается. Нахмурившись, делаю шаг на выход из комнаты. Такое унижение - это уже за гранью.

- Ты куда, Саш? - Сергей наконец замечает меня.

- Я не голодна, - выдавливаю из себя дрожащим голосом и выбегаю из столовой.

Спешу в конец дома в нашу спальню. Мне надо спрятаться. Я так больше не могу. Звенящее напряжение достигает своего пика, и я чувствую, что уже нахожусь на грани истерики. Стоит только дернуть за одну из нервных “струн”, и я “запою” в полный голос. В спальне хожу из угла в угол, стараясь дышать, но воздух застревает в легких. Как он мог?! Как?! Пускай он меня не помнит, но манеры-то он не забыл! Жена всегда сидит по правую руку от мужа в хозяйском доме! Меня так учили на курсах этикета, на которые Сережа сам же меня и отправил!

- Саша? - слышу его голос и резко оборачиваюсь. Сергей заходит в спальню и хмурится, видя мои скупые слезы злости. Прикрывает за собой дверь и подходит ближе. - Что не так?

- Ты… ты… - задыхаюсь. Накрываю ладонью грудную клетку, как будто это поможет мне дышать. - Ты позволил ей занять мое место.

- Я пересадил ее.

- Правда? - спрашиваю и ненавижу надежду, которая звучит в голосе.

- Правда. Она должна сидеть по левую руку. Ты из-за этого убежала?

- Я не могу видеть то, как она вьется вокруг тебя.

- Она не вьется, - качает он головой. - Саш, мы дружим с детства. Это нормально, что мы продолжаем общаться.

- Не нормально! - вспыхиваю я. - Она хочет, чтобы ты был ее мужем, а не моим! Она не сможет с тобой дружить! Никогда! Неужели ты не видишь?!

- Саш, - чуть более сухо произносит мой муж, - я не люблю истерики.

Это правда, он их не любит и никогда не любил. Сережа всегда говорит мне, что, если мне есть что сказать, я должна говорить по сути, а тупые крики на ультразвуке не приведут к конструктивному диалогу. Но какой конструктив может быть, если меня захлестывают эмоции?!

- Я ревную, - признаюсь, опустив руки и плечи.

- Не стоит. Нет повода, - спокойно и холодно отвечает он.

Ну разве так успокаивают жену? Разве так ее убеждают в том, что она любима?

- Сережа, - подхожу к нему вплотную и аккуратно кладу руки на его грудь. Под моими ладонями абсолютно спокойно бьется его сердце, которое от моих прикосновений раньше колотилось. - Я твоя жена. Мне важно твое уважение, забота, любовь.

- Разве я не даю тебе уважение и заботу? Ты все еще в этом доме, сидишь по правую руку от меня за столом. Прости, о любви говорить пока не могу. Я ее не чувствую.

Последние слова снова ковыряют и так раненное сердце. Оно болезненно кровоточит, заливая горячей, отравленной ядом отвержения кровью все внутренности.

- Конечно, - отвечаю и, опустив взгляд, отнимаю руки от его груди. Еще месяц назад он бы сделал все, чтобы сократить расстояние между нами. И этот контраст в поведении добавляет еще больше болезненных ощущений. - Я понимаю.

- Саша, дай мне время.

- Сколько понадобится, - соглашаюсь.

- Я видел свидетельство о браке, несколько человек подтвердили, что мы муж и жена. Мне просто нужно немного времени осознать все это и, возможно, вспомнить.

- Конечно, - на выдохе, потому что злость отняла у меня все силы.

- А теперь пойдем пообедаем. Марта Сергеевна сказала, что ты сегодня еще не ела.

Сергей кладет руку мне на поясницу и подталкивает к двери. Это такой… обыденный, практически официальный жест. Раньше он бы обнял меня, сжал мою талию своей широкой ладонью, шепнул пару пошлостей на ухо, отчего я бы краснела и хихикала. А сейчас он чинно проводит меня в столовую и выдвигает стул. Я усаживаюсь на него под недовольным взглядом Виолетты.