— Все в порядке, Люба. Спасибо тебе. За правду.

— Ну…ты… это… звони если что.

— Конечно.

Сбросив разговор, я присела на корточки и, обхватив колени руками, заревела. Горько, навзрыд. Не понимала, что происходит, но знала, что привычной жизни пришел конец. Семье пришел конец!

Задыхаясь от рыданий, я снова и снова звонила мужу. И снова в ответ холодные гудки, а потом все то же равнодушное сообщение:

«Хватит названивать, я занят!»

Занят, сука… Занят!

Бизнесмен, мать его. Работяга.

От бессилия и боли хотелось выть во весь голос.

Я не выдержала:

«Я знаю, что ты меня обманул! Что вы все меня обманули! Я все знаю!!!»

В ответ никакой реакции. Но когда я снова набрала Николая, его номер оказался вне зоны действия сети. Телефоны Марины и Артема тоже разом пропали с радаров.

Я осталась одна.

В темноте, посреди темной дороги. С огромной дырой в груди вместо сердца.

5. Глава 2

Наверное, в этот момент из темноты должна была вынырнуть хищная черная машина, за рулем которой – самый заботливый и ответственный в мире мужик, только и ждущий встречи со мной. Он бы забрал меня к себе в салон, обогрел, утешил, отвез домой. Сказал бы те самые слова, от которых узел в груди ослаб, а за спиной начали бы прорезаться новые крылья. Конечно бы сразу влюбился, рассмотрев за зареванным жалким фасадом самую прекрасную в мире женщину. Я бы ловила на себе его долгие задумчивые взгляды, смущалась и краснела как девочка, тут же позабыв и о предателе-муже, променявшем меня на темноволосую диву, и о детях, так гадко поступивших с матерью.

Наверное, да. Так бы все и было. В параллельной Вселенной.

В моей же просто пошел холодный осенний дождь.

И тут же выяснилось, что курточка, которую я накинула, впопыхах выскакивая из дома, без капюшона, а тоненькая водолазка под ней совершенно не грела. Сетчатые кроссовки промокли через две минуты, все остальное – через пять.

Я замерзла.

А вокруг было все так же темно и безлюдно. Только пожухлая листва недовольно шуршала под дождем.

Пора было признавать поражение по всем фронтам. Моя семья где-то там, вне зоны доступа, а я одна на ночной дороге. И уже нет смысла куда-то бежать, обрывать телефоны, что-то пытаться изменить.

Все уже изменилось, без меня. Я просто этого не замечала раньше.

Обхватив себя руками за плечи и отбивая дробь зубами, я уныло поплелась обратно.

Путь домой оказался бесконечным. Я шла, не чувствуя ног. В кроссовках хлюпало. Резинка с волос куда-то подевалась, и теперь мокрые пряди свисали сосульками и липли к лицу. Руки окоченели. Я дышала на них, пытаясь хоть как-то согреть, но моего рваного дыхания было явно недостаточно

До дома добралась уже в каком-то забытии. Стеклянный взгляд перед собой, движения на автомате. В груди то ли дыра, то ли целая пропасть.

Я дважды уронила ключи, прежде чем попала ими в замочную скважину. Ледяными непослушными пальцами было непросто справиться и с дверной ручкой, которая никак не хотела опускаться. Будто сам дом не хотел пускать внутрь и намекал, что я тут лишняя.

Едва переступив через порог, я задохнулась от острого чувства одиночества.

Никогда! Никогда за пятнадцать лет проведенных в этих стенах, я не оставалась ночью одна. Всегда был муж, дети, а сейчас пусто…

Даже нет ни кошки, ни собаки, чтобы выбежали на встречу – у Марины аллергия на шерсть.

Только пустота.

Часы в прихожей показывали два-ноль-ноль.

Я сняла сырую насквозь куртку, скинула хлюпающую обувь и поплелась ванную. По пути остановилась перед зеркалом. Черные брюки, серая водолазка, ноль макияжа… Представила, как бы смотрелась на фоне разодетых гостей…на фоне той самой Звезды, и стало тошно.