Хочется все с себя снять.

Я не могу пойти в ресторан в таком виде с другим мужчиной. Это…

Это выглядит, как свидание.

Выдыхаю, поняв, что меня смущало и тянусь к застежке. Но надеть больше нечего, и я медлю.

Глеб ведь изменил мне.

Мы разводимся.

А я иду на деловую встречу, и хотя бы сейчас имею право выглядеть красиво. Закалываю волосы. Поднятые наверх, они очень мне идут. В сумке осталась помада и тушь, их и использую.

Коралловая помада очень мне идет.

На секунду замираю: такой же оттенок я использовала, когда впервые шла к Глебу…

Звонит телефон.

Михаил приехал за мной. Подхожу к кухонному окну и отдергиваю штору: с высоты восьмого этажа видно, как спортивная тачка с вызовом паркуется у подъезда. Свет фар разрезает сумерки.

Вместо восторга приходит страх.

Сердце сжимает ледяной рукой. Телефон звонит снова.

– Алло? – отвечаю, глядя на машину Корна.

– Я уже внизу. Жду вас, Ева.

Беспощадная рука сжимается чуть сильнее.

Я вправду пойду с ним? Откуда во мне этот разрушающий, ледяной страх перед Глебом? Мы разводимся. Все, конец!

И все равно мне страшно.

– Спущусь через минуту.

Надеваю туфли на невысоком каблуке. Их я купила днем к платью. Беру сумку, и несколько секунд смотрю в зеркало в полутемной прихожей.

– Пусть он окажется хорошим человеком, – шепчу себе, и выхожу из дома.

Михаил встречает меня у своей тачки.

– Прошу.

Открывает дверцу – машина двухдверная, черная и блестящая в свете фонарей. Сажусь в салон, окунаясь в запахи богатой жизни: дорогой парфюм Корна, запах качественной кожи.

Ох, здесь классно.

Не так, как в машинах Глеба. Совсем не так.

У него спортивных не было.

Мощный двигатель будит жителей спального района, когда мы, плавно и красиво, выруливаем на дорогу, где Корн подает газа. Меня вжимает в кресло. Впечатляет.

– Я взял на себя смелость выбрать ресторан вчера, вы не против?

– Нет.

Я рассматриваю его.

Для такой крутой тачки он выглядит… слишком солидно. Ему бы больше подошел крутой здоровенный джип, или вроде того. Он ведет уверенно, плавно. Глядя на руки, лежащие на руле, понимаешь, что так же он управляет всем: бизнесом, женщинами и своей жизнью.

Когда он тормозит, смотрю в окно и мне грустно. Мы у ресторана, куда мы с Глебом ходили по воскресеньям…

– Что такое? – хмурится Корн, заметив мой взгляд. – Вы… чем-то напуганы?

– Нет, – трясу головой и смело открываю дверь.

В конце концов они были друзьями. Ничего удивительного, что предпочитают одни и те же места. Сегодня не воскресенье. Глеба здесь не будет.

Мы садимся за лучший столик.

С Глебом мы сидели за соседним – он в глубине зала, а мой муж любит уединение. Официант, не подав виду, что узнал меня, кладет нам меню.

Мы оба не притрагиваемся к нему.

– Филе ягненка на гриле, – небрежно бросает Корн. – В остальном как обычно.

– Форель, – прошу я, тоже без пояснений.

Вопросов не следует.

Официант уходит, оставив нас наедине. Мне неловко, а вот Корн совершенно спокоен.

– Вы уже здесь были?

– Мы ходили сюда с Глебом.

– Пришло время менять воспоминания на приятные, – улыбается он. – Я нашел для вас адвоката. Если хотите, он полностью возьмет на себя развод и вопрос с имуществом…

– Имущество… – бормочу я.

– Я говорил об этом вчера. Вам принадлежит намного больше, чем он дал вам. Половину от доходов за два года, а это серьезная сумма, поверьте.

– Откуда вы знаете?

– Мы работали вместе, я представляю его обороты и заработок за два года. Это самое малое, что вы заслуживаете.

Опускаю глаза.

– Судиться с Глебом плохая идея…

– Не бойтесь. У вас будут хороший адвокат. Обеспечительные меры можно наложить уже сейчас, достаточно обратиться в суд.